Мне так нравился мой странный, многообразный, идеальный Майсур, что я даже не хотела портить его, добавляя Махишасуру и его армию демонов. Но всем хорошим историям нужен враг, с которым героям придется сражаться, верно?
Я начала с его головы. Махишасура был демоном-буйволом, поэтому я нарисовала ему пару толстых изогнутых рогов. Мне пришлось постараться, чтобы довести карандашные линии до совершенства, после чего я обвела их жирными черными штрихами.
И в этот момент реальный мир как-то изменился.
Сначала мне показалось, что я в поезде. Раздался легкий рокот, не слишком меня обеспокоивший. Но потом звук стал громче, и вся моя спальня затряслась. Подняв глаза, я увидела, что пустая чашка на моем столе яростно дребезжит. Цветные карандаши покатились от меня прочь. Чашка рухнула на пол.
Небо за окном потемнело. Причиной тому была не ночь, а грозовые тучи. Они собирались в груды и неслись по небу, вспениваясь в такт грохоту земли.
Где-то внизу мамин голос тревожно позвал меня по имени. Я выглянула в окно и увидела, что река за нашим садом стала неспокойной и пенистой, как волны в океане. На бурной воде, бившейся о высокие берега, из стороны в сторону раскачивалась лодка.
Затем внезапно все прекратилось. Просто так. В комнате стало тихо, небо прояснилось, снова выглянуло солнце, и река успокоилась.
– Кики? – запыхавшаяся мама появилась в дверях моей комнаты. – Ты в порядке?
– Что это было?
– Кажется, землетрясение, – растерянно сказала она.
Конечно, это было вовсе не землетрясение, но тогда мы этого не знали. Мы не знали, что яростное бурление земли, воды и неба было предупреждением.
В этот момент мне следовало бы выбросить в реку свой красивый желтый альбом, но этого я тоже не знала. Я просто выкинула разбитую чашку, приготовила себе жареный сыр и продолжила рисовать.
Глава вторая
С тех пор прошло три месяца. Наступил октябрь; Эмили узнала, что к концу года у нее появится маленький братик, а мой уже не такой новый альбом был почти заполнен.
– Кики?
Это звала мама, но я не ответила. Я как раз находилась в середине очень детального искусного наброска битвы одного из моих персонажей с асурой и просто не могла остановиться сейчас, когда штрихи моего карандаша были так быстры, а я невероятно близка к тому, чтобы запечатлеть выражение ликования на лице моей героини.
– Кики!
Я взмахнула карандашом, чтобы передать, как развеваются ее волосы, когда она прыгает на асуру с сияющим мечом в руке.
– Критика Каллира!!!
Ой-ой. Мама использовала свой особый тон и назвала мое полное имя.
Я оторвала взгляд от бумаги.
– Да?
– Спустись сюда, пожалуйста! – крикнула она с явным раздражением. – Бабушка и дедушка хотят поздороваться.
Бросив последний печальный взгляд на свой альбом, я вышла, оставив его на кровати. Прошло уже несколько дней с тех пор, как мы в последний раз общались по FaceTime[1] с моими бабушкой и дедушкой, и мне правда нравилось разговаривать с ними, но только не сейчас.
– Она не расстается со своим альбомом, – говорила мама, когда я спускалась по лестнице.
– Ну надо же, – отозвалась бабушка несколько сухо. – Интересно, от кого она этого понабралась.
Мама прыснула от смеха, но ответила:
– Не думаю, что я настолько плохая. – Я представила, как она качает при этом головой. – Мне нравится, что Кики так увлечена чем-то и так старается, а ее рисунки действительно потрясающие, но я хотела бы, чтобы она проводила немного больше времени в реальном мире.
Но ведь в реальном мире жить было гораздо труднее.
Я вошла в кухню.
– Привет, бабушка! Привет, дедуля!
– Вот ты где, зверушка! – прогремел дедушка с экрана планшета, стоявшего на кухонном столе. – Всегда приятно видеть твою улыбку.
Бабушка тоже просунула голову к камере, чтобы я могла ее видеть.
– Здесь несколько твоих тетушек, – сказала она. Я заметила, что на ней надето сари, это было довольно необычно. – Думаю, они тоже хотят поздороваться.
Поднялась суматоха: бабушка и дедушка отодвинулись в сторону, а три пухлые сияющие тетушки принялись отталкивать друг друга от камеры, чтобы получше меня разглядеть.
– Критика! – взвизгнула одна из них. Ее руки потянулись ко мне, словно она умирала от желания ущипнуть меня за щеки. Я практически чувствовала, как на них образуются синяки. – Посмотри на себя! Тебе уже одиннадцать лет?! С каждым годом ты все больше и больше похожа на Ашвини тайи.
– Все больше и больше, – повторила другая тетушка. – Если ты повернешь лицо чуть вправо, Критика, то станешь точной копией той старой фотографии Ашвини тайи!
1