Кик Блот добрался домой только к вечеру. На его кочке все было в порядке: водоросли прополоты, кувшинки собраны в кучу, в болотном загончике лениво плавают упитанные змеелисты. Дверь дома овальной формы приветливо распахнута в ожидании хозяина, на столе громоздятся деревянные тарелки с едой.
— Здравствуй, жена.
Желена, зашивающая у окна безрукавку, вздрогнула от неожиданности и кинулась обниматься. Блота расцеловали, умыли, усадили за стол, стали расспрашивать о поездке. Глава поселения кик, приходившийся в том числе Желене дядей, давал Блоту различные поручения по торговле с соседними племенами. Обычно мужа отсылали на дальний торжок, однако сегодня он ходил к какому-то лавочнику в пограничное поселение разинов, находившееся как раз на стыке земель моров и кик. Потому и волновалась весь день жена, и руки заламывала, и болотных пиявок кидала в огонь, пытаясь отвести беду от суженого.
— Встретил кого? — как бы между делом спросила она. Блот отмахнулся, зачерпывая ложкой густую кашу.
— Да кого там встретишь! Разины они и есть разины, магии крохи, да и той не каждый пользуется. Не бойся, жена, из них воины, как из Гиганта домашнее животное. К тому же у них с нами как это называется…нейтралитет, вот!
— С врагами нашими у них тоже этот ваш нейтралитет! — Буркнула Желена сердито. Блот рассмеялся.
— Да моры нос бояться из своих нор высунуть! Я по крайней мере ни одного не встретил! Только какой-то парнишка-полукровка по улице слонялся.
— Какой полукровка???
Муж задумался.
— Да вообще-то знаешь, странный он. И явно нашей крови! Кожа зеленоватая, волос, сколько положено, только, видно, брови стрижет. Ну и…прям чувствуется — наш. А уши — жуть! Уши прям кричат, что в нем кровь мор! И глаза! Серые такие, как кора плакучей оснянки! МОрские глаза!
Желена подложила мужу каши и заторопилась на улицу.
— Кушай-кушай! Я Беленке обещала ввечеру кожи змеиной кусок занести, да все тебя дожидалась. Вот пойду, забегу к ней на минуту! А то обидится еще!
— Так темнеет уже! — удивился Блот. Жена отмахнулась.
— Да что я, не кика что ли? Нашел кого болотом ночным пугать! Да и живет она рядышком, через две кочки!
Женщина поцеловала мужа в лоб и быстро выскользнула за дверь. Правда, пошла она не к подружке Белене, а в дом к своему дяде, где ее рассказ выслушали с почтительным вниманием.
— Полукровка, значит! — седой кик огладил длинную бороду. — И что, веришь?
Желена пожала плечами.
— Не знаю, может ли такое быть. Но у мужа глаз наметанный, да и моров он видел в живую не раз. А так как ты недавно мне говорил о некоем пророчестве, я подумала: вдруг и вправду кто-то из наших спутался с этими разрисованными. Всяко бывает-то. А силушка…
— Хорошо, — перебил глава поселения племянницу. — Я сегодня же отпишу совету племени об этом маленьком, но возможно очень значимом инциденте. А ты иди скорей домой, успокаивай мужа. Да язык держи за зубами — сама понимаешь, узнает кто лишний — нам голов не сносить.
Желена понятливо кивнула, и, весьма довольная своей находчивостью, поспешила к мужу.
Мор вошел в хижину главы племени на заходе солнца. Вошел без стука, как могли появляться здесь лишь избранные люди. Молодой глава расположился у окна на застеленной шкурами лежанке и при свете горицвета читал дневную почту. Сияние цветка, пересаженного в большой глиняный горшок, было настолько ярким, что оказалась освещена почти вся комната. Рядом с лежанкой у стены стоял костыль, вырезанный из кости огромного болотного хищника — рытника. Глава отвлекся от чтения и улыбнулся вошедшему.
— Добро пожаловать домой, Рык. С чем пришел, брат?
Рык протянул вперед руку. На обычные человеческие ногти тут же наехали длинные звериные когти, вышедшие из специальных "пазух", спрятанных в пальцах. Несмотря на то, что все племена на Валахаре считались человеческими, некоторые из них имели особенности, сближавшие их представителей частично с животными, а то и растениями. Таков мир Валахар.
— С вестями, брат. Я осматривал близлежащий лес и два примыкающих к нему поселения дабы отыскать следы кик. И, кстати, наткнулся на одного. Детеныша.
— Воины не воюют с детьми.
— Может, именно поэтому нас и становится все меньше? Кики учат своих детей ненависти и коварству с малолетства! Разве твое увечье не доказательство этому?
Глава вздрогнул и с ненавистью посмотрел на костыль. Рык склонил голову, признавая свою оплошность.
— Прости, Остр…
— Не слышу ценной информации, ради которой, как я понимаю, ты меня и побеспокоил.