— пропел он условленную песенку. Только не очень у него с пением получилось. Не поверили ему и дверь не открыли.
Пришлось Пшелты шкуру на себя примеривать. У него с музыкальным слухом гораздо лучше дела обстояли.
Выглянули козлята в окошко — перед дверью кто-то в плаще длинном стоит. Вроде на маму похоже, но все равно сомнения берут.
— Волк это, — младшенький говорит. — Не надо дверь открывать.
А старший ему в ответ:
— Никакой это не волк. Это мама нам молочка принесла, — и смело щеколду вбок сдвинул.
Ворвался Пшелты в дом и стал козлят в мешок на животе засовывать. Одного, другого, третьего… шестого. Пока по дому бегал, из-под стола да из шкафа малышню вытаскивая, со счета сбился и подумал, что всех словил. А маленький самый, как волка увидал, сразу в печку спрятался. Там и сидел, пока тот не ушел.
Как и договаривались, добрался Пшелты с ношей тяжелой до ближайшего дуба и в тенечке улегся. Козлята в кармане толкаются, копытцами в бок норовят лягнуть, но терпеть приходится.
Вернулась мама-коза, а дома погром стоит и только младшенький один бегает. Запричитала она понарошку, слезы горькие полила, а потом ножницы большие взяла и пошла детишек своих выручать.
Бес, под дубом расположившись, вид делал, что спит, и даже похрапывал временами. Разрезала коза мешок, к шкуре волка пришитый, потихоньку козлят наружу вытащила и наутек с ними бросилась.
Но до дома добравшись, ругать детишек не стала и убираться заставила. Старший терпел, терпел и не выдержал. Подбежал к мамке, в шерсть мягкую уткнулся и разревелся вовсю.
— Никогда больше, — говорит, — дверь открывать незнакомцам не буду.
За ним и остальные к козе бросились. Прощение просят и слушаться во всем обещают.
Обняла коза детишек своих, приголубила каждого, а потом за стол усадила, молочком вкусным потчевать.
Но песенку про бабушку и козлика ее серенького разучить все-таки заставила.
ПРИЛОЖЕНИЕ
ЖИВОЙ МИР СЛАВЯНСКОЙ ПРИРОДЫ
1. От праязычества к язычеству
Первые люди, еще имеющие слабо развитую речь и не обремененные социокультурной средой, были частью природы. Они не противопоставляли себя ей и довольствовались в большинстве случаев дарованными плодами и фруктами, добытым мясом и естественным кровом в горных пещерах. Камень, дерево воспринимались просто как объекты внешней среды, как данность, из которой можно было иногда сотворить что-нибудь полезное для своего быта или охоты.
С возникновением развитой речи и поименованием окружающей среды, появляется возможность создавать абстракции, одухотворяющие предметы и явления. Начинается процесс осмысления природы через проецирование на неё самого человека.
Прежде всего, человек может быть живым или мертвым, и разница между этими состояниями связывалась с присутствием в теле особой субстанции — «духа». Поэтому нет ничего странного в том, что у окружающих предметов тоже появились «души». Но пока они не были отделены от своих носителей, и их присутствие или отсутствие было синонимично понятиям живой — мертвый.
Дальнейшее развитие этого процесса связано с выделением «духов» в отдельную субстанцию и их персонификацией в виде различных антропоморфных и зооморфных образов. Перенесение на них принципов устройства человеческого общества привело к возникновению определенной иерархии. Во главе встали боги, отвечающие за природные стихии и общее мироустройство. Появились божества более низкого порядка — духи, нимфы, сатиры, отвечающие либо за какое-то природное явление, либо за определенную местность. Возникли полубоги, герои, мифические животные и т. д., а также целый класс людей, выступающих в качестве посредников между богами, духами и обыкновенными смертными. Сформировалось мировоззрение, именуемое ныне язычеством.
2. Славянский пантеон
Славянский божественный пантеон по своему составу вполне сравним с греческим.
Прародителем всего мира считался Род. Именно с его именем связаны слова — Родина, родичи, родня.
Как и во многих других мифологиях, мир славян делился на три уровня — небесный, земной и подземный. На небесах располагался Ирий — славянский рай. Под землей — Пекло. Связующим звеном между небесами, землей и Пеклом было Мировое дерево. Росло оно на острове Буяне, лежащем на краю горизонта, где сходились небесный и морской океаны.