Дальше надо было отвар сквозь сито со шкурой овечьей пропускать. Чувствует Степан, не справиться ему одному без помощников. Только тут неведомо откуда еще духи объявилися. Молодые, как на подбор, и здороваются с ним почтительно, по имени-отчеству величают.
Дело после этого быстрей пошло. Трав зеленых наварили да с отваром из высевок перемешали. Меда подогретого влили, ягод, муки добавили и на три дня в бочках больших стоять поставили.
Получил варщик передых небольшой и опять к отцу с расспросами подступаться начал. Мол, зачем духам сурья эта надобна.
А Пафнутий в ответ — и сам он точно не ведает. Может, силы она им жизненные дает, может, еще для чего требуется. Только ни один праздник лесной без нее не обходится.
Как срок первый вышел, добавили в бочки по горсти дрожжей медовых и ягод сушеных. Подогрели все и опять на три дня оставили. А под конец еще по кружке масла топленого да молока от коровы чернобокой влили и на месяц в погребе затворили.
Так незаметно и Купала подступился. Пришло время пробу снимать. Обиделся Степан поначалу, что старец его к бочкам не подпустил. Но объяснил ему тот, что сурья эта только для духов предназначена, и, испробовав её, надолго он в лес Заповедный жить отправится.[116]
Готовое из бочек больших в бочонки малые разлили. На дно деревяшек дубовых в коре зеленой бросили, а на крышку клеймо особенное духовское поставили. Вскоре в погребе и повернуться уж негде было.
Тут лаз в стене неприметный открылся. Но не дал старец варщику доглядеть, кто из него появится. Наружу вывел и за службу верную златом и серебром, не скупясь, одарил.
— А наутро дня следующего, — вещал Спиридон притихшим духам, — проснулся Степан от суеты да беготни непривычной. Батюшка его на покой вечный отправился. Поговаривали, сам Велес его к себе сурью небесную варить призвал.
Но здесь уже другая сказка начинается.
А этой конец пришел.
Кто о жизни Спиридона на подворье Воеводином послушать хочет, тому путь в главу семнадцатую — «Болезнь Воеводы» лежит.
А дальше нас сказ о созерцателях молодых дожидается.
Глава 21. СОЗЕРЦАТЕЛИ
Донесли как-то черти Лешему Тихону, что в лес Заповедный гости необычные пожаловали. Волосы ленточками да цветами забраны, одежды пестрые из лоскутков пошиты, и колокольчиками маленькими увешаны. А еще иго-го небольшой телегу везет.
Пошел Тихон посмотреть, что за табор такой к ним занесло. Глядит, а они уж на поляне расположились. Иго-го распряженный травку мирно пощипывает. Черти с водяными шалаш строить собрались, а лешачихи с детьми еду готовят. И березка молодая, срубленная лежит.
Подступился к ним Леший с расспросами. Чего это в лесу Заповедном они делают, и почто дерево погубили напрасно. Но поведали ему гости захожие, мол, по свету белому они странствуют. Во многих местах побывать успели, а теперь в земли южные путь держат. Передохнут немного и дальше дорогой своей отправятся.
А что березку погубили, то по надобности великой. Но деревце самое хилое выбрали и три семечка взамен посадили.
Кикимора малолетняя к Тихону подбежала и букет цветов полевых протягивает:
— Не сердитесь на нас, дяденька Леший, — голоском тоненьким говорит. — Мы вас в гости к себе приглашаем.
Отозвал Тихон в сторонку главного у них — водяного молодого, и дальше путь держать посоветовал.
— Здесь лес Заповедный, — говорит. — Духи все основательные, зажиточные живут. Чужих не очень-то привечают.
И в дремучести соседние заглянуть предложил. Может, у соловьят молодых местечко найдется.
А тот в ответ, мол, здесь им тоже очень даже нравится. И Велес мест запретных для духов не вводил пока вроде бы.
Но Тихон твердо на своем стоял. Так и пришлось бы странникам собираться и в другом лесу приют себе искать, если б Серафим-Целитель рядом не проходил. Признал он в них духов молодых, с кем на гору когда-то карабкался, и к себе пожить пригласил.[117] А те и рады-радешеньки. Сначала тому, что живой он с женою осталися, а потом, что местечко здесь им тоже нашлось.
Тихон побурчал, правда:
— Коль всех приблудных привечать, ступить скоро негде будет.
И напоследок Серафима предупредил. Пускает он бродяг этих под присмотр его личный. И ежели набедокурят они опять, то и ему ответ держать придется.
На том и разошлись.
116
Если же человек отведает пищу, предназначенную для духов, то он может надолго остаться среди них. Именно поэтому Банник запретил Степану пробовать сурью.
117