Оказалось, не всех еще соглядатаи выявили. Иль не захотели? Ний пометил: стражникам поручить с сокрытием преступным разобраться.
Но больше всего радовало, что Иосиф, сам того не подозревая, роль отведенную сыграл. Обессиленный болезнью и перенесенными муками, тот неподвижно лежал на мраморной лавке во дворце подземного властителя, часто впадая в забытье. Но Ния, похоже, это совсем не беспокоило.
— Ты думаешь, зачем я тебя в Пекло вернул и умереть спокойно не дал?
Сквозь толстые стены чертога почти не доносился вечный грохот подземного мира и стоны истязаемых душ.
— Должен же кто-то величие замысла моего оценить. А здесь ум и воображение требуются.
Ний усмехнулся, вспомнив своих легионеров.
— На судилище ты немного не в себе был. Хочешь услышать, как всё на самом деле произошло?
Двое учеников твоих, пред пещерами огненными распятые, тоже каяться прибежали. Шанс дать умоляли — вину искупить.
Ну, мы их просьбу и уважили. Языки отрезали и рядом с тобой привязали. Потом их в жар земной сразу отправили, а тебя к казни солнечной приговорили.
— Знаешь, что это такое? В горах земных цепями к скале приковывают. На солнцепеке самом. Кожа вся нарывами покрывается, паразитами кишит, и гнить заживо начинаешь. А ночью осы подземные жалить прилетают.
О страданиях и криках твоих во всех легионах грамоту зачитывали. Сам, между прочим, сочинял.
Ний прохаживался под гулкими сводами залы.
— Только вместо тебя другого черта на казнь отправили. Вид ему твой придали и на смерть повели. Пока ты в лесу Заповедном отсиживался.
Что с ним стало, спрашиваешь? Сдох, наверное, во славу идей великих.
Иосиф заворочался на своем ложе, пытаясь сесть.
— Да, ты лежи, лежи. Немного раньше, немного позже — конец один ждет. Все последователи твои в камни вечные обращены иль от жара земного в пепел превратилися.
Ний склонился над лавкой, внимательно глядя в глаза лежащего.
— И что же ты чувствуешь, пророк милосердный? Легион чертей невинных сгубивший.
Иосиф слабо пошевелил губами.
— Почему сразу не схватил?
Ний вновь усмехнулся.
— Вначале всех последователей и сочувствующих выявить надо было. Давно я хотел с врагами и завистниками поквитаться, да повода подходящего не было. А тут на устои извечные замахнуться посмели.
Постигаешь величие замысла грандиозного? Даже ты, отщепенец, силу мою крепил!
Иосиф с трудом сел на лавку.
— Зачем? Власти мало?
В глазах Ния вспыхнул огонь.
— Зачем, спрашиваешь? А ты попробуй толпу эту безмозглую в узде держать. И не день, не два, а вечность целую. Да когда кругом не птички счастливые поют и солнышко весеннее светит, а только пламя сизое и стоны душ страдающих раздаются…
Ний надолго замолчал.
— Отец о бунтах рассказывал? В последний раз даже Чернобог испугался и наверх сбежал.[124] Ибо страшна ярость чертей необузданная, все на пути сметающая…
Ты думаешь, просто так в Аиды греческие отправился? Устройство их изучить должен был и рукой моей правой стать. А не мысли крамольные проповедовать, да на бунт новый подбивать.
— Выходило, с младенчества он за мной следил — удивился Иосиф, — и рукою своей направлял.
Но вслух о другом сказал:
— Тебя только черти да бесы волнуют. А о душах страдающих кто позаботится?
Ний неожиданно рассвирепел.
— Думать — в начале надо было, а не молотом по Алатырю стучать да камешки за спину разбрасывать.[125] Поклонения им захотелось, видите ли.
Смертных полчища народили и путь на небеса через жизнь праведную указали. Только кто ж по воле доброй праведником жить станет. Вот и пришлось муки вечные изобретать. Чтоб не пожрали друг дружку ненароком да о богах своих помнили.
Там, наверху, все чистенькими, незапятнанными быть хотят. Делами божественными занимаются. А нам работа неблагодарная — смертных в узде держать.
Всё ж на страхе мучений держится! Пекло убери, и весь мир в тот же миг рухнет.
Ний застыл посреди залы, глядя куда-то сквозь стены.
— Я как понял это, сразу войной на Ирий пошел.
— Так побили ж нас боги небесные, и воинов сколько полегло.
— А ты шире смотри. Сотню лет Пекло к походу готовилось. Черти мечи с копьями железными ковали, лазы в Древе мировом пробивать учились. О жизни лучшей мечтали.
124
Его помощником и управляющим является Ний (Вий).
125
Отбив камушки от Алатыря (см. комментарий к главе четырнадцатой) они стали бросать их за спину. Бросит Сварог и требует, чтобы добрый молодец появился. Бросит Лада и приговаривает:
— Там, где был бел-горюч камешек, стань на месте том красная девица.