Так и тянулось бы до случая подходящего, если б однажды страх знакомый не обуял. Только на этот раз всадник грозный в гости к нему пожаловал.
Предложил Ний Стасу с Учителем попрощаться. Черт долго раздумывать не стал. Записку на столе оставил и с владыкой Пекла сквозь землю провалился.
Долго в лесу Заповедном его не было. Время в тех краях, бывает, по-другому течет. А как вернулся, заперся в избушке ото всех и неделю целую писал что-то без устали. Даже Кикиморе дверь не открыл.
И как не выпытывали духи лесные, никому не сказал, о чем они с Нием беседы вели. И смог ли он Учителя своего в царстве подземном повстречать.
Но здесь уж другая сказка начинается.
А этой конец пришел.
Кто в главу эту из девятой пришел, тому дальше в шестую — «Мудрый Гаральд» возвратиться следует. Повесть о викинге заморском послушать.
А следующая история о деле соловьят сказываться будет.
Глава 23. ИГРА
Оженились соловьята из леса дремучего на девах ключевых, и потекла у них жизнь семейная, размеренная. Но стали братья со временем думать, чем они духов соседних хуже, и надо им тоже дело свое завести.
Много чего перебрали, но либо все хлопотно уж очень получается, либо прибытку мало дает. Жена старшего, на мучения их глядучи, и говорит:
— Дело это натуре вашей схоже быть должно. Ежели душа к нему лежать не будет, не сладится оно никогда.
Стали тогда соловьята перебирать, что по нраву им более всего приходится. Получалось — по лесу носиться да ловушки хитрые расставлять, зверей и духов пугать. Только кто ж за это платить будет. Разве что разбойники какие с дороги большой.
И тут младший брат и говорит. Черти ему намедни сказывали, мол, жизни в лесу совсем никакой не стало. Рыцарями да оруженосцами все заделались, кулакам волю дать негде. Чуть что — вопят сразу: честь рыцарскую позоришь, турнира, как рогов собственных, не увидишь.
И порешили соловьята тогда бои чертей кулачные устраивать. Раньше на них посмотреть много духов приходило. Может, и сейчас, по памяти старой, потянутся. Дремучести — это, чай, не лес Заповедный. Здесь порядки свои положены.
А старший вспомнил еще, что лешие год каждый на зверей лесных играть собираются.[127] Так чем это место других хуже. Да и не раз в год, а день каждый игру сладить можно.
Сказано — сделано.
Расчистили соловьята около дворца своего поляну большую и еще маленьких несколько. Дорожки широкие к центру леса проложили. Но ловушки хитрые до поры до времени по бокам оставили. Чтоб смертный какой ненароком не забрел, иль гости незваные не пожаловали.
Духи лесные в начале из любопытства к ним заглядывали. Но, видать, так понравилась им в дремучестях новых, что и в другой раз зайти решилися. А некоторые даже жен своих прихватили, чудо новое показать. Вслед за ними и овинники с домовыми пожаловали, а после и из лесов дальних потянулися.
Бес Федор поначалу делу соловьят порадовался даже. Занятие себе наконец-то нашли и свистеть совсем перестали. Да и духам как-никак развлечение новое. Опасность, правда, была, что иные, азарту поддавшись, богатство своё спустить могут. Только как их увещевать, ежели сам Тихон на виду у леса всего лето каждое с лешими в карты на зверей играть усаживается.
И все б хорошо было, только надумали соловьята драки чертей устраивать.
Задумался Федор крепко. Еле-еле от напасти этой избавились. Да еще на мир весь объявить успели, мол, в лесу Заповедном Кодекс рыцарский соблюдается. Что ж теперь — на попятную идти?
Только понимал он прекрасно, что природа эта бесовская о себе знать дает. Самому порой так и хочется грязью кому-нибудь засветить. И не родился еще бог такой, кто натуру чертей обуздать может.
Порешил он к соловьятам наведаться и на месте, что к чему посмотреть. Но сперва к сестрице их — Златогорке, заглянул. Только та уж давно от братьев своих отделилася и в лесу Заповедном с мужем Серафимом жила. Была она на сносях малышом четвертым, и дела в дремучестях родных мало ее сейчас беспокоили.
Понравилось Федору в лесу соседнем. Чистенько, прибрано кругом. Кузнечики с цикадами мелодию приятную выводят. Русалки напитки прохладные подают, а дамы все сплошь в одеяниях от Кикиморы прохаживаются. Да и за столом игральным повезло ему малость.
Только вот разговор с соловьятами не заладился. Не хотели те отступать от затеи своей, и даже пользу для чертей доказывать принялись.
127
Миграцию большого количества зайцев, волков, лис, белок и другой живности они объясняли тем, что хранитель одного леса гонит свой проигрыш другому лешему.