Сели дед с бабкой на лавку, чего делать — не ведают.
Пшелты, на их глядя, руки довольный потирал и уже уходить собрался.
Но тут неизвестно откуда мышка взялась. Бежала она мимо, хвостиком махнула и яйцо со стола скинула. Разбилась скорлупа золотистая вдребезги, и белок с желтком весь на пол вылился.
— Эх, надо бы срок действия увеличить, — сказал совершенно не расстроившийся Пшелты и побежал обратно в лес к целебному источнику.
— Подожди, подожди, — начал лихорадочно думать Щасвернус. — Да за эту пасту Кащей что угодно отдать может. Это ж бессмертие гарантированное.[164] Три, пять, нет, двадцать… сто сундуков.
Глаза черта округлились, и он, позабыв о зубной боли, вприпрыжку понесся за бесом.
ОГНЕДЫШАЩИЙ ГОРЫНЫЧ
— А вот если Горыныча пламень — травой накормить, — задумчиво произнес Щасвернус, глядя на пролетающего вдали Змея, — и две головы назад развернуть. То сможет он от этого лететь быстрее?[165]
— Не, — не задумываясь, ответил Пшелты. — Третья голова тормозить будет. Она-то все равно вперед смотрит.
— Ну, а ежели и третью назад обратить? — не унимался черт.
— Так как же он дорогу-то тогда увидит?
— А мы ему чертенка на загривок посадим.
— Постой, постой! — опомнился Пшелты. — А зачем Горынычу это надобно?
— Как ты не понимаешь, — принялся объяснять Щасвернус. — В сражении воздушном победа тому достается, кто летает быстрее и забирается выше.
— Погоди, — подивился бес. — А разве богатыри летать могут?
— А мы и их на коней железных, пламень извергающих, посадим!
— Нет уж, — решительно воспротивился Пшелты. — Так ты этого коня вместо богатыря биться заставишь.
— А чем плохо-то?
— А тем, что воин сам за исход битвы отвечать должен. И все только от умения его и сноровки зависеть должно.
— Какие-то понятия у тебя устаревшие, нынче у кого силы больше, тот и прав.
— Ну и сам в таком мире живи, — обиделся Пшелты. — А я уж по старинке буду, когда только на меч да друга верного надеяться можно.
— Да пошутил я, — быстро пошел на попятную Щасвернус. — И помечтать уж нельзя. Пойдем лучше Водяного навестим.
И два друга, не спеша, направились к лесному озеру.
ЭКЗАМЕН У ЗОЛОТОЙ РЫБКИ
Черт и бес, волнуясь, дожидались своей очереди. Легче было до сфер небесных добраться, чем экзамен по волшебству сдать.
Наконец ворона прокаркала:
— Смертный рыбак получил несколько желаний. Студентам Пшелты и Щасвернусу срочно явиться к Золотой Рыбке.
Друзья со всех ног бросились на берег синего моря и подоспели как раз вовремя. Старик только что корыто новое попросил.
— Всё слышали? — строго спросила Рыбка. — Выполняйте.
Иллюзию корыта нового сотворить не ахти какой труд требовался. Главное — с материалом определиться. Пшелты предложил не мудрствуя лукаво, как и прежнее, из дерева сделать. На что Щасвернус резонно заметил, что ванна мраморная, по бокам орнаментом греческим украшенная и Кариатидами подпертая, Рыбке Золотой гораздо больше понравиться может.[166]
— Время! — раздался грозный окрик.
Пшелты, не раздумывая, толкнул Щасвернуса на песок и быстро превратил его в деревянное корыто.
— Надеюсь, в меня ничего не будут наливать, — пробурчал черт, оглядывая свою новую форму.
— Не успеют, — успокоил его бес. — Рыбак опять к морю двинулся.
Следующей, как и ожидалось, была иллюзия справного дома. Пшелты и Щасвернус шустро бегали перед стариками, то дубовыми, тесовыми воротами прикидываясь, то светелкой, то трубою беленою.
Один только раз старик быстро голову повернул и стену старую избушки увидел. Но Пшелты быстро оплошность исправил.
Заснули до утра новоселы на печке теплой, которая им теперь кроватью большой с одеялами атласными представлялась. А черт с бесом будущие желания старухи просчитывать сели.
Для больших иллюзий декоры деревянные требовались.[167] Оживлять их не в пример легче было, чем из воздуха прямо творить.
На всякий случай несколько вариантов приготовили и опять угадали.
На следующий день старуха терем потребовала. Разница с домом только в размерах да украшениях была, так что друзья быстро с заданием справились. Правда, помучиться пришлось, белку в душегрейку соболью обращая, а из листьев кленовых сапожки красные делая.
164
По всей видимости, Щасвернус поверил расхожим слухам, что его жизнь зависит от целостности иглы, которая помещена в яйцо. Яйцо, в свою очередь, заключено в утку, которая находится в зайце, сидящем в сундуке, зарытом под дубом на острове Буяне.
На самом деле, яйцо — это символ нашего мира. Скорлупа — небо, белок — вода, желток — земля. И с его разрушением погибнет не только Кащей, но и все живое на земле.
165
166
В память об этом при строительстве зданий часто поддерживающие колонны выполнялись в виде мужских и женских фигур — Атлантов и Кариатид.
167