Тишина.
— Не тот это дом, обзабылась я, — махнула рукой Марфутка, — дальше поскачем. — И они поскакали к следующему. Там тоже тишина.
— Что ж не открываете нам? Это мы пришли! Ваши любимые кикиморы! — кричали они на разные лады.
— Ох, что-то сегодня разбушевались они вовсе! — крестились в домах набожные старушки. — Не уймешь их ничем! Господи, спаси и сохрани!
— Опять не тот! Не открывают. Да где ж, Марфутка, дом-то?
— Да вот этот последний остался. Ждут нас, ждут, не бойтесь!
— Нет уж, не уйдем, пока не откроют! Дайте нам квиголку, дайте нам квитку — дыри зашить! Мы ведь красивые станем! — скакали и просили они.
Дверь распахнулась.
Кикиморы задрожали и посыпались с крыльца. В дверях стояла грозная Федора Святогоровна с ухватом.
— Опять шумите! Которая тут вчера дрова развалила?
Завизжали со страха кикиморы — да бежать! С горы кувырком, в воду плюхнулись — дрожат:
— Жуть какая! Не на тот дом напоролись. Ничего, завтра еще поищем, правда, Марфутка? Уж ты-то знаешь, где дом тот хороший искать!
ЗАБАВУШКА — ХОЗЯЮШКА
На другой день проснулась ни свет, ни заря Забава. Ой, это ведь у людей так говорится, а у кикимор: «ни темень, ни звезда». Проснулась ни темень, ни звезда Забавушка — день деньской на дворе, а ей не спится! Скучно ей без дела она и начала хозяйничать: на дне прибрала, травы подводные распутала. Глаза у нее ласковые — как две звездочки светятся. Что-то хорошее ей сделать хочется. Роднички подводные прочистила, осоку лишнюю в протоке обрезала, ямку для будущей сестренки углубила, водоросли гнездом-колыбелькой свила. Откуда знать — каждый ведь день может новая сестренка в пруду появиться.
Потом на берег ее потянуло. До срока вышла. Да и подпрыгнула от неожиданности. Ведь с прошлого года под большим камнем репейные семена спрятаны! Весна-то проходит — не сеяли еще в этом году кикиморы! Всплеснула она руками, подскакала к камню, поднатужилась, да камень и отворотила.
А там дверка дубовая и тайничок! Много чего туда в прошлом году кикиморы натолкали-напрятали. Развязала мешочек с семенами Забавушка, полную горсть набрала. Песню сеятельную запела: чтоб росло лучше, не выводилось — и пошла прыгать, сеять по всей горе! Всю Ежовку в единый часок засеяла. А ведь и вправду через неделю тут густо стало — не продраться!
До захода солнца еще далеко. Довольная села в кусточки. Сидит-посиживает, пряжу из водорослей прядет. Тонкую ниточку. Летучую, волшебную.
Нырнула — смотрит: Ненастя тоже не спит — пальцы растопырила, сидит в своей ямке, крутит, вращает воду. Смерчики, вихорьки закручивает: силу свою узнает — мерит. Маленькие пока, чтоб останавливать сподручнее было.
Марфутка сеть плетет. Ишь, на охоту собралась. На кого, интересно? Мордашка у нее лукавая, глаза быстрые, туда-сюда бегают. Проказу придумала — точно! Ой, как бы опять лихо не было!
Лебедь бусы на нитку нанизывает. Где только жемчуга набрала?
Купава уточек кормит: плавает у поверхности, уточки с утятами к ней ныряют — корм прямо у нее из рук берут.
Неждана голубыми нитками передник вышивает. Ишь, голубыми — не зелеными. И к чему ей передник, интересно? В подарок что ли кому?
Вечерка с Полуночкой остроги в яме вострят. Воевать с кем удумали? С них станется — разбойницы!
А Заряна (ее за то Заряной прозвали, что она всегда первая к вечерней зорьке просыпается, сестренок будит), Заряна спит себе в ямке — волшебные сны видит-досматривает, палец во сне сосет — чудеса!
ВИКУ УКРАЛИ
С людьми кикиморы мирно жили. Всего один раз происшествие случилось. И то случайно. А дело было так.
На горе, недалеко от пруда, жили мама с дочкой. Дочка — три годочка, но упрямица и грязнуля! Она часто капризничала, не слушалась маму и делала всякие вредные штучки.
— Гляди, будешь безобразничать, утащат тебя кикиморы! — стращали ее соседские бабушки, а Вике хоть бы что, да и мама ее защищает:
— Да нет, она больше не будет, она у меня умница! Она у меня красавица!
Так все и шло. Но однажды случилось вот что.
Обычно, кикиморы на день угомоняются. Но тут что-то им не спалось. Сидели они по шею в болотце среди кочек, позевывали, лягушачьими лапками за ухом почесывали. Сидели так, сидели да и решили: раз не пускают нас в гости люди, украдем-ка себе дитятко! Ну-ко, где поголосистее верещит? Да которое погрязней. Прислушались — и надо же такому случиться: Вика как раз концерт выдавала.
— Открой ротик, мое солнышко, кушай кашку, моя хорошая! — просит мама. Звенит визг по всей улице: «Не буду! Не хочу!» И отовсюду соседи выглядывают.