Размышляет Ненастя: «Вот не верилось раньше, а теперь уже ясно — люди существуют. Особенно бабки! Характера грозного, неприступного! И что же делать? Хорошо бы подружиться!» — тут брови ее поползли домиком: кое-что толковое пришло ей в голову, и она в восторге свистнула в три пальца.
Сестренки все, как одна, забаву бросили, перед ней встали. Старшая у них Ненастя, большуха. Во всем ее слушаются. Да и интересно.
— Знаете что? — сказала Ненастя. — Мы тут всю ночь прыгаем, шумим, а нет чтобы старушкам помочь. Тогда они нас любить будут, подарков надают.
— Надают, надают, конечно, надают! Ты у нас самая умная, Ненастя! — затараторили кикиморки. О подарках им больше всего и мечталось. — А что же сделать-то? Да как к этим людям и подкатиться?
Ненастя молча обвела всех глазами:
— Лягушат мы уже полны бочки сажали — ничего хорошего не вышло!
— Ха-ха-ха! Крику-то было! Визгу! Аж до дна достало! — оживились кикиморки. Видно было, что это очень счастливое для них воспоминание. — Как люди-то забегали!
— И волшебную траву из омутов ворохами притаскивали, — сурово сказала Ненастя. — Так они ее нам всю в пруд назад спихали, и ругались очень. И метлами грозились. А волшебники из-за нее передрались бы — факт.
— Да, неразумные какие-то люди, — скривились кикиморки и опять захохотали. — А помните, как сом-то из-за этой травы посредь омутов за нами гонялся? Не сожрал чуть! Улизнули! Улизнули! Вон у Марфутки пол-лапы откусил. Зажило ли уже, Марфутка?
— Давно отросло! — заулыбалась Марфутка и сунула лапу им чуть ли не под нос. Вся лапка была темно-зеленая, а край, где было откуснуто, — светло-светло зелененький, как молодой листочек.
— Здоровско зажило! Красиво! Да на нас лучше, чем на собаках заживает! — обрадовались они. — Как новенькая лапка!
— Да не про лапку мы! Болтушки! — рассердилась Ненастя.
— А про что? — поинтересовались кикиморки.
— Про подарки и про дружбу, — постучала себя по лбу большуха.
— Ой, конечно! — всплеснули руками сестренки и стали слушать.
— А замечали вы, — сделала строгое лицо Ненастя, — что наши старушки с утра все моют и моют? И заборы, и крылечки: где ни накидаем тину — все моют.
— А зачем это? — изумились кикиморы и задрожали чуть-чуть. Тут им чудилась какая-то страшная тайна. — Тину-то зачем мыть?
— Любят мыть очень! — понизив голос сказала старшая сестра. — Как проснутся, так и за мойку!
— Ох ты! Тайна-то как открывается! — всплеснула руками Забава. — Что же дальше-то?
— Если и нам что-нибудь вымыть, — глубокомысленно закончила Ненастя, — вот они и рады будут! Подарков надают!
— Надают, надают! — завизжали от радости сестренки.
— Думаю, да! — скромно, но с гордостью сказала Ненастя. Все личико ее осветилось, а сестренки бросились ей на шею.
— А мыть-то что? — засуетились они.
— Окна! — указала пальцем Ненастя.
— Ой, точно! Только тряпок у нас нет, — растерялись они. — Сроду не было.
Ненастя обвела взглядом всю землю до горизонта, осмотрела кусты и озадаченно уставилась в тучу, как будто оттуда могли посыпаться тряпки. Пожала плечиками — нигде ничего! Взглянула на сестренок и вдруг вся вспыхнула от радости:
— Юбками будем мыть!
— Юбками?! — пооткрывали рты кикиморки. И вдруг захохотали. — А ведь точно! Ну и умна ты у нас, Ненастя! — мигом скинули юбки и огляделись. Мордашки у них снова вытянулись: куда макать-то? Ведер у них нет! Тазов тоже нет!
Заметили посреди дороги большую лужу, подскакали — в нее юбки и обмакнули! И пошла работа! Трут они окна кругами, стараются! «Вжик! Вжик!» — визжат стекла.
— Ой! — изумляются кикиморки. — Кляксы какие-то получаются, — растеряются так-то, да и обопрутся ладошкой о стекло. Отпечаток лапки и оставят. — Ой, смотрите, как здоровско выходит! Да и с загадкой! Надо этих отпечатков побольше наделать. То-то людям веселье!
Раздурились, разыгрались. Где руки отпечаток ставят, где и ноги! Совсем весело! Стойку на руках сделают, прогнутся, да лапами по стеклу как шлепнут!
— Это только мы так сообразить можем! — хвалятся. — Соображение у нас ого-го!