Несколько инъекций, пара обмороков под стеклянными взорами лаборантов, Рамлоу не обольщался, понимая, что становится новым оружием «Гидры», взамен легендарному Зимнему Солдату, которому, по словам техников, бегать по воле осталось совсем не долго. Регенерация шла опережающим темпами, новая кожа причудливо срасталась с палёной плотью, Рамлоу намеренно избегал зеркальных поверхностей и пристреливался к спецснаряжению, которого никогда в жизни не видел, а верные ребята из бывшего «Удара» возвращались под знамёна своего командира, так же виртуозно вынутые из тюремных клеток, как и он сам из под носа больничной охраны.
Все возможные уровни допуска снова были при нём, Брок заперся в бункере базы, надеясь найти ответы на вопросы, которые мучили его в кошмарах, во сне и наяву, когда боль стихала под дозами наркотика и отупляющего бездействия. Холодные отсветы экрана блуждали по изувеченному ожогами лицу, пока тот не погас под застывшими над сенсором пальцами, являя Рамлоу его же отражение, пугающее, помноженное на жажду мести и яростную ненависть. По всем базам Кэтрин Пирс числилась погибшей, а семья давно его оплакала, он безвозвратно понял, что теперь, наконец, его личные цели полностью совпадают с целями организации.
========== Глава XXII ==========
С самого утра на улице звенели гитары, разбавленные щекочущими отзвуками банджо и перкуссий, играла самба и бачата под громкие окрики уличных торговцев и соседский крикливый галдёж. Вся мексиканская диаспора готовилась праздновать Синко де Майо*, и Кэтрин исключением не стала, как бы ни отпиралась ― Карлос настойчиво звал её отметить праздник в кругу его семьи.
Кэтрин не запирала на ночь окон, но пистолет держала на полу под кроватью больше по привычке, чем по необходимости. Страх преследования возвращался к ней, когда вдруг, посреди наполненных звуками и голосами улиц, её прошибал холодный пот. Это меньшее из зол, которыми её наградили расшатанные к чертям нервы.
Рассеянная пыль в лучах утреннего солнца ложилась полосами на простой дощатый пол, тоскливая, рассветная безмятежность укрывала зияющую пустоту в душе своей невесомостью, Кэтрин хваталась за любую деятельность, всё чаще пропадала в зале Савалы, разбирая отчетность и наблюдая за тренировками, лишь бы не возвращаться мыслями назад. Рамлоу она похоронила в день своего освобождения, без надежды, что он выкарабкается, да даже если так, какой в этом толк? Кэтрин никогда его больше не увидит, как не увидит никого, кто знал её под другим именем. Его тень воскресала в её тревожных снах, где он глядел на неё холодно и зло, с каждым днем тень становилась бледнее, растворяясь в предрассветной мгле, как сигаретная дымка. Мир слишком резко разломился надвое, соратники стали противниками, друзья ― предателями, близкие и любимые заплутали в тумане лжи, корнями вплетённой в умы и души, всё сильнее отдаляясь друг от друга. Она предпочитала не думать, что сказала бы отцу и Рамлоу, если бы они остались живы, что бы почувствовала, увидев их…
Кэтрин достала цветастое платье, купленное вчера на блошином рынке. Чёрное и красное в жёлтые цветы, ничего безвкуснее, кажется, в жизни не надевала, но выбирать здесь было не из чего. К порядкам простой, пригородной жизни она с трудом привыкала. После трёх лестничных пролётов Кэтрин нырнула в предпраздничное буйство цветов. Соломенные сомбреро, красные цветы в волосах плотных загорелых мексиканок, зелёные воздушные шары и флаги, объятые запахами чили, сальсы, кипящего масла и текилы. До спортзала топать было всего полтора квартала, Пирс миновала их минут за сорок прогулочным шагом, задержавшись лишь у кофейни. Марта, пожилая официантка, кивнула ей с того конца зала, мол, сейчас принесу как обычно, Кэтрин полезла за мелочью в карман.
― Когда же их трясти перестанет, пресвятая Мария?! — седовласый дон Августо, бессменный местный бармен-уборщик-вышибала стоял возле маленького пузатого телеящика, опершись на швабру. Кэт хмуро покосилась на него, потом на экран. Репортёрша вещала о развале «ЩИТа» (неисчерпаемая тема даже спустя год), о новой волне террористических актов, о регистрации людей со сверхспособностями и гражданских волнениях по этому поводу.
— Прошлой ночью была убита Пэгги Картер, одна из основательниц организации «ЩИТ», призванной оберегать нас от всех возможных угроз, в том числе внеземного происхождения… которая, как нам известно… кто-то бросил вызов Капитану Америке… с такой неприкрытой ненавистью к оставшимся членам Мстителей ещё никто не сталкивался…
Кэтрин слушала вполуха тревожный голос журналистки, машинально пялясь в экран, где дрожащая кинохроника образца сороковых перемежалась свежайшими кадрами с улиц Нью-Йорка, где некто в маске под прикрытием хорошо организованной группы разбрасывает боевые единицы правительства, словно кегли. Богота материализовалась в Штатах, Пирс некстати вспомнила Анхело и помрачнела. Покойся с миром, дорогой друг, хорошо, что ты не видишь всего этого дерьма.
Комментарий к Глава XXII
*национальный праздник Мексики в честь победы мексиканских войск в битве при Пуэбле 5 мая 1862 г.
Праздник также широко отмечается в США (в основном латиноамериканцами южных штатов, на территориях принадлежавших Мексике, но впоследствии аннексированных Соединёнными Штатами в результате Американо-мексиканской войны) (Калифорния, Аризона, Нью-Мехико и Техас).
========== Глава XXIII ==========
Комментарий к Глава XXIII
Вырезанная сцена )
— Рамлоу исчез, — в трубке слышится сухой голос Марии, за окном едва брезжил рассвет, а Сокол спал слишком безмятежно, для того, кто находится в бегах. Чёртов счастливчик! Роджерс давно забыл, что такое нормальный сон.
— Я причём? — Стив отвечает нарочито прохладно. С разоблачением «ЩИТа» он решил, что теперь сам по себе. И «ЩИТ», и «Гидра» задолжали ему семь десятков лет, задолжали Баки семь десятков лет, и долг он намерен был вернуть.
— Пришли данные от Фьюри. У нас ещё много работы.
— Старк свернул инициативу.
— Ты же понимаешь, он вынужден. — Доверие народа шатко, правительство припомнило былые грехи, разрушенный Нью-Йорк, падение геликерриеров в опасной близости от Белого Дома и лживые разведданные. Остатки былого «ЩИТа» стекались под крыло «Старк Индастриз», жестко ограниченного в действиях Советом безопасности, Тони вертелся, как уж на сковороде, стремясь сохранить контракты и репутацию.
— Не на его условиях! У меня есть другие дела, — Роджерс не стеснялся теперь повышать голос. Старая команда развалилась, Бэннер уехал, где Наташа, известно одному дьяволу, а Клинт вёл тихую семейную жизнь, будто не он стрелял из арбалета по инопланетным вторженцам и не пропадал на заданиях в клоаке мира. И Стив не хотел возвращаться.
— Рамлоу не мог уйти сам, «Гидра» снова поднимает голову, кэп. Есть зацепка о Барнсе… — Мария уловила замешательство в натянутой тишине на том конце провода, неровно перестукивая от нетерпения ноготками по глянцевой поверхности стола. Хилл сознательно лавировала меж двух берегов, Старком и Фьюри, ходила по тонкому льду — тяжёлая, опасная работа, но она выбрала её давно и сознательно. Сейчас же плотная офисная рубашка сдавливала горло, а как же хотелось облачиться в плотный латекс, взять в руки винтовку, и добить трепыхающееся змеиное тело!
— Я знаю, ты тоже этого хочешь. — В ответ напряжённый вздох, Мария поняла, что почти победила. — Я сброшу координаты.
========== Глава XXIV ==========
У Карлоса была большая семья. Огромная, необъятная в размерах мама, две старшие сестры-близняшки, её чуть уменьшенные копии, младший брат, лысый, татуированный от пяток до макушки задира (его она уже видела в зале), две тётки, на поверку тоже оказавшиеся близнецами, с отличием лишь в цвете волос. Одна носила ярко-фиолетовую шевелюру, другая – малиновую, обе они блестели золотыми зубами и беспрерывно звонко хохотали. Отец Карлоса давно покинул бренную землю, но его успешно заменяли два деда — крепкие, задиристые старики.