Мор медленно повернулась к нему. Ее деформированный зрачок словно разрастался, всасывая в себя остатки скудного света над столом.
– Я знаю, что вы взяли нового автора. Я видела последний вариант сценария.
Гэри сверкнул глазами на Таннера. Таннер вздрогнул и, чтобы перевести стрелки, устремил обвиняющий взгляд на Филипа.
– Она имела полное право увидеть сценарий, – сказал тот.
Гэри провел ладонью по своему гладкому, бледному лысеющему лбу:
– Господи, Филип. Да что с тобой такое?
– Мы всего лишь пытаемся выйти на более широкую аудиторию, – не сдавался Таннер. Он пытался вернуть ситуацию под контроль. – Поэтому мы взяли наиболее симпатичных читателю персонажей и развили их образы.
– Развили, – саркастически усмехнулась Мор.
– Именно.
– Я скажу, что вы сделали: вы выдумали любовную историю, которой нет в романе, чтобы фильм превратился в жалкую мистическую дрисню наподобие «Сумерек».
– А если начистоту, что тут, мать вашу, плохого? – выпалил Гэри.
– Это уже не моя книга.
– Верно. Это не ваша книга. – Гэри откинулся на стуле. – Это наш фильм.
Ну, вот и все. Маски сброшены. Наконец-то.
С любезностями было давно покончено. Гэри загнал Мор в ловушку, и все за столом это понимали.
– Права мы купили. Разрешение на экранизацию вы нам дали. Наше с вами сотрудничество окончено. Теперь мы будем работать с «Надрезом» так, как мы считаем нужным. Черт, да мы, возможно, и заголовок этот гребаный заменим. На что-нибудь, знаете ли, поприличнее. Если хотите поорать и постучать каблучками, наорите сперва на юриста, который вас во все это втянул. А теперь, если не возражаете, я доем свой стейк. Потом, может быть, еще и десерт закажу. Хотите – оставайтесь, хотите – уходите. Дело ваше.
Гэри взял нож и вилку, отрезал здоровенный кусок холодного стейка и с довольным видом запихнул его в свой ухмыляющийся рот. Он пристально смотрел на Мор, одинаково наслаждаясь и мясом, и моментом.
Мор медленно надела очки. А потом, к изумлению всех присутствующих, закивала.
– Вы правы, – сказала она.
Второй раз за вечер Гэри застыл, не дожевав.
Мор провела ладонями по своим бритым вискам, словно сбрасывая капюшон, который до этой минуты мешал ей видеть:
– Вы правы. Думаю, я просто не так смотрела на проблему.
Гэри покосился на Таннера и прищурился, словно спрашивая: «Что эта сучка удумала?»
Таннер пожал плечами.
Мор протянула руку через стол и коснулась ладони Гэри. Кончики ее покрытых серебристым лаком ногтей чуть царапнули его обгоревшую на солнце кожу. Дрожь пробежала от основания черепа Гэри до кончика его члена.
– Простите, Гэри, – сказала Мор. – Я, честно, не ругаться сюда пришла.
Гэри забыл о еде. Он скользнул взглядом по открытому декольте Мор, затем посмотрел в темные стекла ее очков. Огоньки снова были там. Они мерцали. Танцевали.
– Просто… ужасы очень дороги мне.
Она переплела его неуклюжие пальцы со своими, подтянула его ладонь ближе к себе.
– Ну что же, это я понять могу, – промямлил Гэри. – Я не виню вас за откровенность.
Мор засмеялась с явным облегчением:
– Слава богу. Простите, я не хотела вас оскорбить.
Свободной рукой Гэри отмахнулся от ее извинений, словно отгонял дурной запах:
– Ничего страшного. Все в порядке, честное слово.
Таннер и Филип наблюдали этот обмен репликами с растущим недоумением. Никто из них еще не слышал, чтобы Ти-Кэй Мор за что-то извинялась.
– Я лишь хочу, чтобы вы как следует поняли кое-что. – В ее взгляде, устремленном на руку Гэри, сквозило нечто близкое к обожанию. Серебристым ногтем Мор прочертила на его волосатых костяшках затейливый узор, потом повела пальцем по тыльной стороне ладони вниз, к запястью.
Гэри выпрямился на своем стуле.
Ласковый палец Мор вернулся к верхней части его ладони, дошел до кончика его указательного пальца. Ногти Гэри являли собой настоящую выставку достижений дорогущего маникюра, это была единственная тщательно ухоженная часть его тела.
– Понимаете, ужас для меня – это нечто выстраданное.
– Я понимаю.
– Это не детские игры.
– Согласен.
Мор легонько потянула Гэри за указательный палец, словно фермер, проверяющий коровье вымя.
С толстых губ Гэри сорвался еле слышный вздох.
Таннер бросил на Филипа ошарашенный взгляд. Они оба понимали, что за столом их сейчас считай что нет. Они были больше не нужны. Вечер принадлежал Гэри и Мор, и никому больше.