— У меня вопрос: когтей десять, нас восемь, где остальные?
Утро предсказуемо началось с беготни Анастасии, эта полоумная опять подняла меня ни свет ни заря. Самолет в Киргизию летит только после обеда, так какого же черта от меня надо? Вещи я уже давно собрала, набралось аж два больших чемодана. Предстоит несколько фотосессий, плюс запись на телевидении, от того и столько одежды. По радио тоже придется выступать, не в каждой семье есть телевизор, это сейчас довольно дорогое удовольствие. Простой черно-белый стоит порядка трехсот рублей, цветной почти в два с половиной раза дороже. При средней зарплате в сто двадцать, телеприемник могли себе позволить только те, кто получал гораздо больше, например машинисты поездов, шахтеры, сталевары и прочие. В колхозах тоже можно заработать, но только в страду, а речникам лишь в навигацию. Особо ушлые отправлялись на Дальний Восток, там говорят заработки подпрыгивали до тысячи.
— Хорошо что с тобой отправится Катя, так мне будет намного спокойнее, — наконец угомонилась сестра.
Конечно не сразу, а только после тщательной проверки моих чемоданов, прямо как на таможне. Старушечью кофту и вязаные рейтузы на этот раз не предлагала, за что ей отдельное спасибо.
После завтрака, на этот раз Настя расстаралась и напекла целую горку оладушек, отправляюсь в «Книгу», нужно подписать, а после получить денежки за переиздание моей книги (уже кстати второе). Сегодня прохладно, поэтому выбираю джинсы и фирменную толстовку «Ice Angel», с большим принтом крыльев на спине. Таких в Союзе ни у кого нет, разве что у Кати с Зосей, ну и конечно сестры. Ей сегодня на службу, но проводить в аэропорт обязательно приедет, конечно не одна, а с близкими и друзьями. Жалко София с нами не летит, у неё образовались какие-то важные дела, встретимся с ней в Крыму, будем вместе выбирать морскую дачу.
Подъехала в издательство, поднялась к главреду, у него в приемной целая очередь. Меня всё это не касается, кивнула Дусеньке, не спеша прошла в кабинет. Кто-то за спиной протестующе вскрикнул, секретарша тут же припечатала — Ей назначено!
В кабинете протянула руку, к ней тут же припал Мальчин, не кочевряжился на этот раз, хорошо его выдрессировала. Подписала договор, затем в зоне привата пила кофе, съела парочку бутербродов с черной икрой. Не то что кушать хотелось, а так от вредности, чтобы знал своё место. Напомнила о Госпремии и ордене «Знак почета», чтобы не забывал, иначе сильно обижусь. Он заверил что всё решено, на Октябрьскую вручат, проволочек не будет.
В кассе получила гонорар, конечно же без очереди. Один пытался качать права, так я не гордая, достала из кармана своё «геройское» удостоверение. По деньгам получилось совсем неплохо, чуть больше ста тысяч, за авторские к сожалению повторно не платят. Сложила пачки в дипломат, еле-еле все поместились, хорошо подготовили крупные купюры, а если бы только червонцы? Страждущие смотрели открыв рот, у стоящего рядом закапала слюна, одному графоману стало плохо. Такое ощущение, что они видели нормальные деньги только в кино, я не говорю про всякую мелочь.
Дома убрала пачки в сейф, отдельно положила шестьдесят тысяч. Эти деньги привезет в Крым София, на домик у моря должно хватить. Основное строительство оплатит криминал, не зря же я так для него старалась, сама тоже поучаствую, но чисто номинально.
До рейса чуть больше четырех часов, есть время познакомится с комсомольцем, тем самым, который вывез за город труп и помог замести следы убийства Климовой. Судя по всему Гущин к заданию отнесся очень серьезно, будущий смертник уже целые сутки дожидается своей участи. Вчера было лень, да и не хотелось портить настроение от прошедшего праздника, а вот сегодня самое то, ну и дополнительные силы в дорогу пригодятся. В загашнике почти ничего не осталось, вся энергия ушла на трансформацию органов, а впереди ещё преобразование желудка с поджелудочной и конечно сердце.
У гаража (конечно же не моего), дожидался Степан, открыл калитку, затем включил свет. Пока я осматривала оклеенную разными вино-водочными этикетками стену, он из овощной ямы вытащил хорошо упакованное тело, щелкнул ножом, разрезал веревки. Я с брезгливостью глянула на посиневшего от холода аппаратчика, руки и ноги у него затекли, из глотки торчал кляп, судя по всему березовый. Достать его невозможно, только если вывихнуть челюсть или лишится передних зубов.
— Спасибо, остальное я сама, — остановила Степана.
Меня уже начало потряхивать от ненависти, на пальцах появились когти, по рукам пошли светящиеся письмена. Гущин кивнув быстро вышел, не забыв плотно прикрыть за собой дверь.
— Ну что выродок, потанцуем, — пробивая грудь жертвы прошипела я.
Энергия пошла сильным потоком, комсомолец корчился в страшных муках, в глазах застыл страх и полная безысходность. Мои когти всё глубже и глубже погружались в тело, пальцы медленно сжимали трепещущие в судорогах сердце. Экстаз раз за разом накрывал меня, с клыков капала слюна, которая как кислота разъедала жертву. Последний приход был самый яркий, не сдержавшись я вырвала сосуд его жизни, в моих руках он потемнел, а затем осыпался прахом. Вот и всё, я плюнула в скорченную под ногами мумию, это всё что осталось от гнилого комсомольца. Теперь можно привести себя в порядок, заменить в трусах прокладку, сырую в пакет, по дороге где нибудь выкину. Повезло что от меня нет никакого запаха, иначе бы здесь стоял непередаваемый «аромат» настоящего борделя. Комсомолец неплохо зарядил меня, в поездку отправлюсь не с пустыми грудями (они же у меня как аккумуляторы), да и в плане секса терпимо, кончила от этого висельника восемь раз, а может и все десять. Конечно с настоящим интимом не сравнить, похоже, но совсем не то, простая физиология. Выпивая жертву кончаю, это чем-то похоже на трах с проституткой, простое удовлетворение интимных потребностей. С Ланкой всё совсем по другому, там не просто секс, а любовный экстаз, который по настоящему взрывает. Трудно объяснить словами, просто поверьте, придет время и вы почувствуете нечто подобное. Жалко что не все способны на любовь, очень многим хватает простого животного секса, наверное от этого рождаются черствые дети.
Вышла из гаража, Степан тут же запер калитку ворот.
— Об остальных я лично позаботился, живые остались только в тюрьме. Им ещё год работать «маргаритками», затем полено в зад и здравствуй болото, — отчитался Гущин.
— Нисколько в тебе не сомневалась, теперь что по Крыму? — спросила посматривая на часы.
Добираться домой полчаса, времени не так уж и много.
— Вас встретят в аэропорту, номера в гостинице забронированы, если там не понравится, можно переехать в квартиру. Маклер предупрежден, ждет отмашку показать подобранные варианты. Насчёт Кочетковой не беспокойтесь, её ненавязчиво будут опекать наши люди, вас кстати тоже, — доложил Степан.
Поблагодарила его за хорошие новости, попрощалась и быстро домой, нужно успеть переодеться. За оставшиеся время успею не только привести себя в порядок, но и плотно пообедать. Полет продлится почти пять часов, как кормят на борту неизвестно. Икру там явно не дают, хорошо если магазинные пельмени. Мясо в них жилистое, зато натуральное, без всяких гормонов и антибиотиков. Сметана из настоящего коровьего молока, а не из пальмового масла, которое в будущем пихают куда придется.
Домой прибыла вовремя, Нина как раз закончила с обедом. На первое наваристый борщ, я даже не заметила как съела две тарелки. На второе гречка с котлетами «по-киевски», покупаем их в кулинарии при ресторане, дорого конечно, зато очень вкусно. Про магазинные тоже плохого не скажу, один минус, очень жесткие. Мне конечно всё равно, только желудок против, ему подавай ресторанские, от других кривится. На десерт парочка пирожных «Корзинка», с настоящим грузинским чаем (его берем в «Березке», в расписных жестяных банках).