— Кать, встречаемся в кабинете на Старой площади, оттуда узнай о супругах Торчинских, работающих в Московском горкоме КПСС. Как узнаешь, вызови к восемнадцати начальников их отделов, и не забудь узнать про их заместителей, это важно, — попросила подругу.
Та заверила, что всё выполнит в лучшем виде, заодно заберёт корреспонденцию, по ней ей сегодня звонили, прямо на киностудию. Вот это правильно, служебные обязанности никто не отменял, тем более за них отлично платят.
По пути заехала в магазин, купила два тортика, дорогой коньяк и настоящую кубинскую сигару «Romeo y Julieta», в красивом алюминиевом футляре. Сейчас она стоит целых пять рублей, цена для многих любителей табака просто нереальная. На эти деньги можно купить целый блок болгарских сигарет или коробку отечественных сигар, типа «Морских», «Рижских» или «Ароматных». В недалеком будущем, видела собственными глазами, коробка «Romeo y Julieta» продавалась за сто шестьдесят тысяч рублей, по восемь косарей за штуку (и это ещё с учетом внушительной скидки!). Сразу вспоминается, что говорил по такому случаю из «Ревизора» Хлестаков — «Просто ручки потом себе поцелуешь, как выкуришь.»
В родном отделе ОБХСС всё было по прежнему: девчонки что-то считали на счетах (зарывшись с головой в бумагах), а в трех ближайших кабинетах кого-то допрашивали, наверное злостных расхитителей социалистической собственности. При виде меня, у сослуживцев появился повод прерваться, сделать небольшой перерыв, минут так на двадцать. Пока они заваривали чай и кофе, пошла сдаваться шефу, всё равно он уже знает о неудавшемся ограблении. Секретарша Леночка, сразу предупредила, что он сегодня не в духе, после утреннего звонка генерала Свешникова. Сделав глубокий вдох, я постучавшись вошла (попросила Лену не сообщать по селектору).
— Оля? — удивился Николай Николаевич, вставая из-за стола.
Судя по выражению его лица, меня ожидает грандиозная встряска, а в выражениях шеф никогда не стесняется. Но ничего, у меня есть туз в рукаве, да не простой, а козырный!
— Дядя Коля, позвольте поздравить вас, такое знаменательно событие, я сама только недавно узнала, — ошарашила Марчина.
Пока он прикидывал, что к чему, я быстро открыла дипломат, достала из него бутылку и алюминиевый футляр.
— Это я у американцев подсмотрела, будущему отцу дарят сигару, правда не помню — до или после рождения ребенка, — протянула Николай Николаевичу настоящую Гавану.
Наверное минуту, никак не меньше, шеф на меня удивленно смотрел. По мере понимания, его лицо с удивленного менялось на восторженное, а дальше меня крепко обняли. Понять его можно, человеку пятый десяток, наследников нет, а тут такая новость.
— Оля, это правда, и откуда ты узнала? — спросил Николай Николаевич, без сил опускаясь в кресло.
— Конечно правда, честное капитанское, — отдала пионерский салют, — Про остальное не скажу, это женские тайны, о них мужчинам лучше знать!
— То-то я смотрю, Нина стала какая-то задумчивая, даже пару раз ночью плакала, но так и не сказала из-за чего. Теперь всё стало понятно, она боится сказать, что беременна, ведь мы же не женаты. Сегодня расписаться не успеем, значит завтра пойдем и ЗАГС, а свадьбу сыграем в ближайшие выходные, — решил Николай Николаевич.
После этого встал, убрал со стола все бумаги, закрыл и опечатал сейф.
— Я домой, нужно всё обсудить с Ниной, заодно решить с её работой. Для ребенка будет лучше, если она уволится, да и мне так намного спокойнее. А что, оклад у меня хороший, как никак генеральский, да и после твоей реформы он ощутимо прибавится, — надевая папаху, весело подмигнул мне шеф.
Вышли из кабинета вместе, секретарше сказал, что его сегодня не будет, уезжает по важным делам.
— Чуть не забыл, Ольге объявляется выговор, на первый раз устный, второй получит от Анастасии по заднице, всё ясно? — посмотрел на меня Николай Николаевич.
— Вот и делай после этого людям хорошее, — недовольно ответила шефу.
На Старой площади прошло всё намного сложнее: после позднего обеда, пришлось полчаса проторчать в отделе кадров ЦК, пытаясь разобраться со своим вновь сформированным отделом. Такой, вернее похожий, был создан во время войны, при Андрей Андреевиче Андрееве. Чем он тогда занимался неясно, наверное разными изменниками коммунистами, взять того же Власова, Трухина и Малышкина. После смерти Сталина, этот отдел моментально расформировали, наверное Хрущ боялся, что вылезет правда про его старшего сына, активно сотрудничающего в годы войны с немцами, за что потом его расстреляли. Что тут можно сказать — яблоко от яблони недалеко падает, Кукурузник был та ещё гнида, почище предателя Власова. Так, о чем это я… а о своем штате сотрудников! Приказа о моем отделе нет, вернее есть, но там никакой конкретики, всё обтекаемо. Не иначе Пельше опять закрутил какую-то комбинацию, а может сбросил всё на меня, решил посмотреть что я из себя представляю. Пришлось (по совету кадровиков), писать бумагу на имя председателя Партийного контроля ЦК, просить увеличить штат, на целых пять единиц. Почему на пять, так по совету тех же кадровиков — всё равно урежут больше чем на половину.