«Все равно, — здраво рассудил я, — эти деньги не могли спасти нас. Поэтому продолжать таскать их в кармане не имело смысла. Итак, придется все-таки Стрижу подключаться к моим суматошным метаниям по острову. Где-то здесь, — я обвел взглядом посетителей кафе, среди которых было несколько европейцев, — находятся сейчас люди Киная, надо лишь суметь выйти на них. Стрижу сделать это будет гораздо проще, как и найти с ними общий язык в случае успеха. Да и ничего особенного от них не потребуется, лишь обеспечить наш выезд с острова, дав немного денег».
Но где их искать, этих кинаевцев? Кстати, вдруг понял я, поймав на себе чей-то внимательный взгляд, этого парня я определенно встречал раньше! Где — не помню, но то, что встречал, — точно! Сердце радостно забилось в предчувствии неожиданно нагрянувшей удачи, и даже головная боль куда-то испарилась. Парень, широкоплечий скуластый увалень, тоже, судя по всему, узнал меня и был доволен нашей встречей не меньше моего. Встав из-за столика, за которым он сидел в компании нескольких приятелей, он подошел ко мне и, радушно улыбаясь, сказал:
— Здорово, братишка! А мы тебя обыскались, в натуре.
— Здорово, — ответил я, чертовски довольный тем, что мои мучения, кажется, подошли к концу. Пока я ломал голову над тем, как найти людей Киная, они сами вышли на меня. — Плохо искали, дружище, иначе давно бы встретились. Палыча грохнули вчера в Хокадате, вы в курсе?
— В курсе, в курсе, — ласково ответил он, зачем-то опуская руку в карман, — Ну что, пошли, браток? Кстати, а приятель твой где? Вы ж вдвоем вчера в казино были?
— Так он же, — начал я, доверчиво поднимаясь из-за стола и делая шаг по направлению к входной двери, — он ведь…
И тут меня осенило. Я вдруг совершенно отчетливо вспомнил, где видел этого улыбчивого типа. Именно из его губ я хотел выбить сигарету во время первого покушения на Зиму, когда лежал на крыше портовой конторы. Следовательно, сообразил я, тупо взирая на него, меня нашли вовсе не люди Киная. А как бы даже наоборот…
— Ну чего встал? — нетерпеливо подтолкнул меня парень. — Пошли скорей, тебя ждут.
— Кто? — помертвев, непослушными губами пролепетал я. Хотя и так было ясно, кто. Старик Сакато с полным набором пыточных инструментов, кто ж еще.
— Не задавай лишних вопросов, — посоветовал он уже без всякой ласки в голосе, — Шагай вперед, ну!
Чувствуя, как дуло пистолета уперлось мне в спину, я послушно засеменил вперед, с трудом переставляя разом одеревеневшие ноги. Дружки парня тоже начали вставать со своих мест, приглядываясь ко мне и не веря, видимо, в свою удачу.
— И чтоб на улице лишних звуков не было, — подталкивая меня к двери, продолжал наставлять меня скуластый. — Ментов японских на помощь не зови, не надо; к тому же пока они расчухают, что к чему, я тебе в печень целую обойму запихаю. Осознаешь? — И он сильно вдавил дуло мне в поясницу.
Ойкнув для вида, я согнулся, будто от нестерпимой боли, и, разгибаясь, в развороте ударил его локтем в висок. Учитывая, что попасть в руки Сакато или его подельников, московской братвы, мне совсем не хотелось, можно понять мое жгучее желание ударить посильнее. Парень молча дернул головой и, закатив глаза, грохнулся на пол.
— Мать твою! — закричал один из его дружков, отрезая мне путь к выходу из закусочной, — Хватайте его, пацаны! Он же, гад, Леху положил!
Окинув его взглядом, я с грустью понял, что тягаться с таким амбалом мне уже не по силам. Добро б еще, один на один. Можно было бы попробовать, а так… Не тратя больше время на бесплодные размышления, я подхватил на руки круглый пластиковый стол и, размахнувшись, швырнул его в витрину. Грохот разбившегося стекла, крики прибежавшего на шум хозяина заведения и вопли моих врагов, видящих, что добыча вот-вот ускользнет, смешались в единую вакханалию звуков, царапнувшую мои барабанные перепонки. Не желая принимать участие в этом сборище кричащих на разные лады людей, я скользнул на улицу, стараясь не оцарапаться об осколки стекла, точащие в разные стороны из краев витрины, словно зубы в акульей пасти.
«Да, полиция в Японии действует по-настоящему оперативно», — злорадно подумал я, падая на сиденье «хонды» и наблюдая в зеркало заднего вида, как подъехавший к кафе автомобиль с включенной сиреной останавливается и из него появляются вооруженные люди в форме. Завидев москвичей, сигающих вслед за мной в проем разбитой витрины и размахивающих при этом пистолетами, словно детвора флажками на новогоднем утреннике, они, не задумываясь, открыли огонь по европейцам, избравшим для своих шумных разборок тихий доселе приморский городишко. Москвичи, сделав для порядка пару выстрелов в ответ, вскоре утихомирились и улеглись на тротуар, окрашивая его присыпанную снежинками поверхность бурыми пятнами крови.