***
- Вы уверены, что поступили правильно? - осведомился у шефа щупленький парнишка, нервно сминая в руках какую-то бумажку и тут же распрямляя её. - Возможно, вам стоило подольше подержать её в одиночестве и запереть в комнате. Заставить поверить в то, что тот парнишка мертв. Она бы сломалась и вы бы с легкостью забрали её себе. Все же просто.
- Я хочу чтобы она стала моей. И буду делать это теми способами, которыми считаю нужным. Ещё раз осмелишься раздавать мне советы... - мужчина многозначительно усмехнулся и бросил на помощника такой жёсткий взгляд, что тот больше не осмелился возражать.
Катерина
Батарея, которую я чувствовала спиной, была просто до ужаса холодной и заставляла не согреваться, а, наоборот, замерзать. Впрочем, в том, что от чугуна тянуло могильным холодом, не было ничего удивительного: в конце концов, сейчас лето. Да и здание это должно быть заброшенным, иначе прятаться здесь было бы глупо.
В комнате никого не было, так что я могла спокойно погрузиться в самокопание и тревоги. Я крепко обняла колени, словно пытаясь согреться хотя бы так, и задумалась о том, насколько все плохо. Выходило, что ситуации хуже не придумаешь: Вадим, возможно, погиб, а сама я не смогу выбраться. К тому же жизнь без любимого человека не самая лучшая перспектива.
Когда дверь открылась, то я не обратила на это никакого внимания, погруженая в собственные мысли. Где-то рядом послышались шаги, и кто-то остановился справа от меня. Я напряглась, прислушиваясь к происходящему вокруг. Только благодаря этому, я смогла услышать знакомый тихий голос, прохрипевший мое имя. Я подняла взгляд и... Как же я была счастлива, когда увидела своего любимого живым. Правда он выглядел очень помятым, а на лице красовалась длинная неглубокая ссадина. Черт! За то, что они причинили ему боль, я была готова голыми руками их перебить! Другое дело в том, что у меня не хватило бы сил для этого. Надо быть благоразумнее.
Когда все ушли и мы с Вадимом остались наедине, то я, наконец, позволила себе немного расслабиться. Мягко погладив меня по голове, парень улыбнулся. Он пытался утешить меня, показать, что все будет хорошо. Я, кажется, успокоилась и сейчас чувствовала себя весьма неплохо. Главное, что Вадим был рядом, а с остальным мы справимся.
- Показывай, где болит сильнее всего, - вспомнила я. - Сейчас поищу здесь аптечку: вдруг повезет. У тебя кровь.
И правда: рукав куртки молодого человека медленно, но верно пропитывался алой жидкостью. Парень смущенно почесал в затылке, мол "уж прости, что приходится возиться со мной". Я сурово взглянула на него.
- Снимай куртку, - я произнесла это самым строгим тоном, на который только была способна.
Вадим чуть насмешливо хмыкнул в ответ на мои попытки изобразить преподавателя в подобной ситуации, но куртку снял. Его предплечье пересекала длинная алая полоса. Я, встревожено зашипев, стала рыться во всех шкафчиках и разглядывать вещи, стоящие на полках. Да-а-а, в таком бардаке найти нужную мне вещь будет довольно проблематично. Так и не найдя никаких медикаментов, я уже было собиралась ограничиться просто промыванием раны, но тут дверь распахнулась и в комнату вошел тот самый тощий парнишка в сопровождении двух накачанных бандитов.
Вадим
Когда в комнату вошли двое уже знакомых мне бандитов и тот щуплый парнишка, который ввалился с утра к нам в квартиру, то я невольно напрягся, готовый защищать Катерину даже в таком состоянии. Тот тощий тоже выглядел изрядно помятым - видимо ему хорошенько досталось при падении с лестницы - и недовольным. Я усмехнулся: во мне к нему не было ни капли жалости.
- Шеф приказал принести вам аптечку, - пробурчал парень, очевидно раздраженный подобным решением начальства.
Мне, откровенно говоря, тоже не нравилось такое странное поведение их главаря... атамана... не важно. Суть в том, что этот поступок был совсем не в духе того жестокого мужчины, которого мы наблюдали в комнате какое-то время назад. Вот и Катерина, отлично это понимавшая, недоверчиво косилась на аптечку. И правильно делала: а вдруг это ловушка какая-нибудь.
Ещё какое-то время девушка задумчиво хмурилась (видимо у неё в голове тоже всплыла фраза: "бойся данайцев дары приносящих"), но потом все же решилась и, резко выхватив белую коробочку из рук одного из непрошеных гостей, указала им на дверь. Как ни странно, мужчины послышались. Буквально через пару секунд мы снова остались одни в комнате.
- Странно все это, - едва слышно пробормотала Катерина, смачивая свой носовой платок в воде. Я согласно кивнул.
Она быстро и профессионально обрабатывала раны. Столько сноровки и уверенности было в её движениях, что я было удивился. Но потом я вспомнил, что её мама работает медсестрой. Катерина, наверное, с детства училась сматывать бинты, чтобы помочь матери. Откуда я знаю? Так я рос среди разных скляночек и колбочек, а в тир ходил чуть ли не с младенчества. Так уж влияют на нас родители: то, что они делают, с детства нравится нам. Ребенок какого-нибудь бухгалтера возится с бумагами и делает вид, что заполняет счета, а ребенок писателя самозабвенно пишет какую-нибудь ерунду, представляя, что это шедевр.
- Готово, - раздался откуда-то сбоку нежный девичий голос, и я вздрогнул, выныривая из своих мыслей.
Девушка поднялась на ноги и сейчас отряхивала джинсы от пыли, которая облепила её колени за время сидения на полу. Даже в электрическом освещении её волосы сияли, словно самое настоящее сокровище, а взгляд голубых глаз смотрел глубоко в душу.
Не успел я натянуть футболку, как вдруг дверь распахнулась и главарь бандитов, появившийся в проеме, бросил на нас нечитаемый взгляд. Быстро пройдя в комнату, он схватил Катерину за руку и куда-то потащил. Девушка упиралась изо всех сил, но только немного притормаживала уверенного в себе "шефа". Опомнившись, я попытался было остановить их, но чуть не получил в глаз. Зато хоть Катя смогла высвободиться из крепкой хватки этого мужлана.