– А ты не допускаешь, что они могли и не знать о конкретной сумме. Просто знали, что у старика есть доллары. Может, он кому-то из убийц давал взаймы приличную сумму.
– Логично. И как мне самому не пришла в голову такая мысль, – несколько разочарованно проговорил Греков и позвал соседку, поджидавшую их у лестничной площадки.
– Скажите, Анастасия Павловна, сосед ваш Приходько никому из местных алкашей денег в долг не давал? Может, чего слышали или видели? Постарайтесь припомнить.
Женщина призадумалась, но ненадолго. С памятью у нее, слава богу, пока еще все в порядке.
– Нет. Я об этом ничего не знаю. Но думаю, вряд ли. Старик он был скупой. Знаете, как это бывает с людьми его возраста. Над каждой копейкой трясся. Когда говорил о подорожании коммунальных услуг, сразу за сердце хватался. Переживал. Деньги жалел. Поэтому, я думаю, вряд ли он дал бы кому-нибудь взаймы. Да и не любил он пьяниц наших. Всегда стороной обходил их. С такими и не общался.
– Да нет, Саша. Тот, кто приходил сюда ночью, не из местных. Местные уже на другой день узнали, что менты у старика нашли тайник с долларами. Наверняка понятые разболтали. Так, Анастасия Павловна? Был разговор во дворе? – спросил Федор у соседки покойного Приходько. Уж слишком хитрую мордашку она скроила.
Женщина ответила со смешком:
– Да разве такая новость оставит кого равнодушным? Только и разговоров об этом. Столько деньжищ дома хранил. Чудно даже.
– Вот, – кивнул Федор на женщину. – Анастасия Павловна подтверждает мою мысль. Не местный это человек. А вообще вот что, Саша. Вызывай криминалиста. Пусть с замком поковыряется, проверит, дубликатом его открывали или ключом заводского изготовления. Может, следы в квартире остались, отпечатки пальцев. Да, и скажи, пусть Ваняшин опись захватит, которую в тот раз составили. Проверим, пропало чего или нет. Иначе зачем бы убийце возвращаться сюда?
Ключи от квартиры Приходько находились у следователя. Поэтому Федору пришлось ждать, пока лейтенант Ваняшин отыскал его и уговорил отдать, не забыв при этом сослаться на майора Туманова. А Федор за это время выкурил почти половину пачки сигарет.
Когда открыли дверь, криминалист вошел первым и на минуту всех попросил задержаться. Его интересовали следы ночного визитера.
– Кажется, есть след, – сказал он, наклонившись над линолеумом в коридоре, как раз на том самом месте, где лежал убитый старик. – Все-таки хорошая штука линолеум. Следы на нем пропечатываются отлично. – Он попросил включить поярче освещение и сел на корточки.
Уборщица, которая убирает в подъезде, поленилась задарма смывать кровь в квартире старика. И в коридоре на линолеуме осталось едва заметное пятно, которое сразу привлекло внимание профессионала.
Криминалист несколько раз пощелкал фотоаппаратом. Потом приложил к едва заметному следу линейку.
– Ого. Сорок пятый размер. У тебя какой? – спросил он у Туманова, топтавшегося вместе с капитаном Грековым и лейтенантом Ваняшиным возле входной двери.
– Сорок третий. А к чему ты это спросил? – не понял Федор.
Криминалист тут же не поленился объяснить:
– У тех двоих, предполагаемых убийц Приходько, сороковой и сорок второй размеры. И потом, они оба были в кроссовках. А этот, – показал криминалист на след, – сорок пятый, и к тому же след ботинка.
– То есть ты хочешь сказать, что сегодня ночью сюда заходил кто-то посторонний? Не убийца?
Криминалист на это пожал плечами.
– Утверждать не берусь. Но, опираясь на факты, – кивнул он на след, – могу сказать, есть еще человек, которого эта квартирка шибко интересует.
– А тогда тут его следов не было? Не мог ты проглядеть?
– Майор, я в своей профессии уже двадцать с лишним лет. И авторитетом своим дорожу, – обиделся эксперт, впрочем, ненадолго.
– Ну, ладно тебе, – заговорил Туманов, как бы извиняясь, и похлопал криминалиста по плечу. Не со зла ведь так сказал. Да и чего в работе не бывает. Оставалось только теперь прояснить с замком. Но тут уж без экспертизы не обойтись, и эксперт сразу потребовал, чтобы замок из двери вынули. Пришлось позвонить в местный жэк, чтобы прислали слесаря и выделили из своих скудных запасов хоть какой-нибудь завалящий замок на время. Туманов пообещал потом, после экспертизы, его сразу же вернуть.
А тем временем оперативники вместе с криминалистом приступили к осмотру квартиры.
– Смотрите сюда, – позвал оперативников криминалист, и когда Федор и Грек вошли, указал на отодвинутый от стенки холодильник и развороченную доску, торчащую из-под линолеума и служившую дверцей тайника. Ее даже поленились уложить на место.
– Несомненно, он искал доллары, которые старик прятал тут.
– А еще он рылся в шкафу в тряпье, – послышался голос Ваняшина из комнаты. Лейтенант делал там осмотр, сверяясь с описью.
Федор с Греком пошли поглядеть.
– С чего ты взял, что он тут рылся? – спросил капитан Греков молодого коллегу. На что Ваняшин ответил:
– В прошлый раз я сам просматривал все эти вещи, когда составлял опись. В шкафу они лежали не так. Такое ощущение, что их перевернули. Пересмотрели. Хотя и положили на место.
Пришел слесарь, принес замок и инструменты и стал ковыряться в двери. Эксперт стоял рядом и наблюдал, чтобы тот ничего не «схимичил» с замком. Тогда и экспертизу будет незачем проводить.
Когда слесарь закончил свою работу, дверь закрыли, и Туманову опять пришлось опечатать ее. Соседке наказали приглядеть за квартирой.
– Если что, сразу звоните нам, – наказал капитан Греков. У него было такое чувство, что им еще предстоит побывать здесь.
Глава 5
Руслану Ильинскому все прочили карьеру офицера Генерального штаба. Молодой, способный. С отличием окончил академию. Такому место где-нибудь пусть и не в роскошном, но все же в довольно уютном кабинете. Но судьба распорядилась иначе. Трудно сказать, что тут сыграло роковую роль: или отсутствие так называемой «волосатой лапы», или самолюбие и гордость, через которые не сумел перешагнуть молодой лейтенант внутренних войск. А может, то, что не захотел вовремя прогнуться перед начальством, проявить почтение.
Но Руслан не жалел, что не сложилась карьера штабного офицера. В конце концов, и здесь служить можно. Зато какие ребята в его роте. Рост не меньше ста восьмидесяти. Плечищи не обхватишь. И силушкой бог не обидел. Не то что эти штабные хлюпики с отвислыми животами.
Как-то раз одна красотка, женушка такого штабиста, жаловалась Руслану, что ее пузатенький майор не может за ночь больше двух раз. А Руслан драл ее всю ночь, и утром красавица ушла от него чуть живая, но безумно счастливая. Говорила, что о таком сексе только мечтать могла. Потом их отношения перешли в нечто большее, чем удовлетворение сексуальных потребностей, и красавица оставила своего майора и стала женой старшего лейтенанта Руслана Ильинского.
Но три года семейной жизни не принесли им ничего, кроме разочарования. Особенно для Ирины. Вечная нехватка денег и сплошные командировки мужа. В основном Афганистан. Упоминание об этой стране вызывало у Ирины отвращение. Оттуда муж приезжал не больше чем на неделю за три месяца, весь черный от знойного палящего солнца. И не успевала эта чернота сойти, как надо было уезжать опять. Работа для него стала на первом месте. Даже важней жены.
Не о такой жизни мечтала Ирина. Да и эти три года замужества нисколько не сблизили их. Муж сделался каким-то злым и замкнутым. Единственное нормальное общение – это в постели. Тут уж он приласкает как надо. Знал, чего она хочет. Весь выложится, но удовлетворит свою ненасытную женушку. А через несколько дней опять томительное одиночество, от которого молодой красивой женщине хотелось выть. И вдобавок ко всему Ирина вдруг узнала, что беременна.
Это событие нисколько не обрадовало ее, скорее наоборот. Все чаще в женской головке стала появляться мысль о разводе с доблестным старшим лейтенантом. «Придется пойти на аборт», – решила Ирина.