— Как служба?
— Нормально.
— Ну, давай, бди, — напутствовал его Андрей Ильич.
Прибывшая ночью женщина ушла с ним. Мужчина остался. Вышел к своей машине, поднял капот и стал возиться над ним, не обращая внимания на мороз. Номера у машины были не местные, как отметил про себя Китайгородцев.
Парень из охраны принес завтрак: для Анатолия и для того мужчины, который приехал на машине. Пока парень выставлял на стол завтрак, телохранитель успел кое о чем его расспросить.
— Ты из охраны?
— Да.
— Слушай, собаки спать мешают.
— Мы привыкли.
— Давно вы собак держите?
— С прошлого года.
— А раньше без них обходились?
— Да.
— Что такого случилось, что пришлось их завести?
— Нашего одного убили.
— Кого?
— Охранника.
— Кто?
— Я не знаю. Не нашли.
— Здесь убили? На территории?
— Да.
— В прошлом году?
— Да.
— Понятно.
Когда парень ушел, Китайгородцев неспешно позавтракал, думая о своём. Из состояния задумчивости его вывел шум — это пришли девочки. Он слышал их голоса и голос того мужчины, что оставался в доме. По некоторым репликам догадался: мужчина — родственник Тапаева. Ехали ночью… Города еще не видели… А хотелось бы посмотреть… Не покажет ли Аня? Ехать можно прямо сейчас — вот она, машина… И Риту возьмем, конечно!
Пришлось выйти на сцену и Анатолию. В город Риту без сопровождения он бы не отпустил.
— Мы едем, — сказала она ему.
Подразумевалось, что Китайгородцев должен их сопровождать. В голосе Риты улавливались хозяйские интонации — у нее же есть свой телохранитель! Кажется, это возвышало её в собственных глазах.
Через пять минут они выехали. У въездных ворот не было никого, но они открылись автоматически. Глазок телекамеры проследил за тем, как они покинули территорию тапаевского поместья, и ворота закрылись.
— Тетя Люда похудела, — вздохнула Аня.
— Да уж, здоровья у нее не прибавляется, — произнёс её родственник с неожиданной для Анатолия желчью в голосе.
Аня отчего-то смутилась, посмотрела на дорогу и сказала тихим голосом:
— На перекрестке — направо.
Некоторое время ехали молча.
— Кто еще будет? — спросил в полной тишине Анин родственник.
— Дядя Юра…
— Брат?
— Да. Потом еще Скворцова…
— Ну-ну, — сказал мужчина.
Очень неодобрительно, как показалось Китайгородцеву.
— С сыном? — помолчав, спросил родственник.
— Вряд ли, — покачала головой Аня.
— Вот и я думаю, что вряд ли. Хорошо она твоего папку за жабры взяла…
Аня снова смутилась. Разговор был ей явно неприятен.
— Что тут у вас интересного можно посмотреть? — сжалился над ней родственник.
— Центр. Площадь. Потом еще — парк. Там ледяные фигуры. Можем в музей местный…
— Не нужен нам музей, — оборвал ее мужчина. — Там — пыльные чучела и по всем стенам лапти развешаны. Знаю я эти ваши музеи. Ни уму ни сердцу.
— И ещё Виталий Степанович приедет, — вдруг сказала Аня. — Из Москвы.
— Это какой Виталий Степанович?
— Врач, который Романа лечил.
— Романа-наркомана, — едва ли не песней пропел жестокосердечный Анин родственник.
И в следующую секунду их автомобиль с хрустом сминаемого бампера въехал в так не-кстати резко затормозивший прямо перед ними дряхлый «Москвич».
Телохранитель Китайгородцев:
««Москвич»… 2140… Номерной знак «Н 573 КР»… Цвет — бежевый… Заднее правое крыло — перекрашено… Четверо… Мужчины. По 22–25 лет… Стоп! Крыло — перекрашено?!! Подставили?! Бригадой работают? Вышли из машины все одновременно… В руках — ничего… А у нас — иногородние номера… Да, специально подставили свою рухлядь! Трое заходят со стороны водителя… Там будет прессинг… Один — здесь… Этот — для подстраховки… Ничего, нормально… Город маленький, люди бедные… Много не потребуют…»
— У вас есть деньги? — обратился Анатолий к водителю.
— Что?
— Да не волнуйтесь вы… Всё нормально. Деньги есть у вас? Дайте им сколько попросят, и пускай едут.
— Они же специально! Специально подставили машину! Вы разве не видите?! Ничего я им не дам! Это же рэкет! Да я на них милицию!..
«Так! Открыли дверцу со стороны водителя… Только с ним будут разбираться? Только с водителем… Надо отдать деньги… Закончить этот балаган и увозить Риту…»
— Ну, ты чё, мужик, какая милиция? Ты нам машину разбил! Посмотри, как задницу раскурочил! Ты чё, платить не хочешь?