— Чуть не забыла, ваш охранитель, он…, — неопределенно помахала рукой.
— До скорого Арвид Янович, — и вышла из гостинной.
Мордоворот до сих пор был в отключке, хорошо я его приложила, от всего сердца. Могла бы убить, но эту почетную обязанность свалила на Пельше, пусть приложит свои руки. Не знаю сколько на его совести жизней, наверное тысячи, так что ещё одна погоды не сделает.
Роберт Павлович ждал в машине, я села на заднее, глянула на свои часы. Всё чисто, как и у Пельше, значит он доверяет Итону, или наоборот боится. Сложно сказать что у этого интригана в голове, наверное полная паранойя.
— Опасный человек этот старый партаппаратчик. Посмотрим как он себя поведет в дальнейшем, если что, заменим фигуру, — вынесла своё решение о встрече.
Итон кивнул соглашаясь, иметь в врагах этого латыша опасно, ошибок и предательства он не прощает.
Роберт Павлович притормозил у моего припаркованного автомобиля, пересела и сразу отправилась к Свешниковой. Нужно проверить всё ли у неё готово для завтрашнего «высочайшего» показа. Поверьте моему опыту, ещё ни разу не обходилось без какого нибудь косяка, что нибудь да выплывет. Ничего страшного, времени у Веры Петровны предостаточно, успеет всё исправить.
Воробьева вернулась с бабушкой в прекрасном настроении. С банкета их домой привёз милицейский автобус, что впоследствии породило пищу для новых сплетен. Дома разложили фрукты (не оставлять же их в ресторане), затем убрали в шкаф праздничную одежду. Нина хотела ещё в ней покрасоваться, но разве бабулю переспоришь! Заварили чай и начали вспоминать прошедший вечер.
— Представляешь, я танцевала с генералом! А наш прокурор района, никогда бы не подумала что он так умеет отплясывать! — восторженно говорила Нина.
— У меня до сих пор в голове каша, может я померла? Сидеть за одним столом с такими большими людьми! Оказывается мы участвовали в одних и тех же демонстрациях на Красной площади, я и прокурор столицы. Нашлись общие знакомые, многие потом погибли на фронте. После к нам присоединился судья, так мы бутылку коньяка приговорили за милую душу, и представляешь, ни в одном глазу, — поделилась своим бабушка.
Чай был горячий, крепкий и сладкий, всё как любила Нина. Это раньше они пили жиденький, с сахаром вприглядку, а сейчас шоколадные конфеты и бутерброды с докторской колбасой.
— Вот видишь как нам повезло, а ты не верила, думала я обманываю. Ольга настоящий Герой, и орденов у неё целая куча! У Анастасии Федоровны наград поменьше, зато при большом звании и должности. Сам министр приезжал их поздравить, говорят настоящий револьвер подарил! Ольга его провожала, потом ещё одного, я так и не поняла кто он, — продолжила вспоминать мелкая.
— Этот второй из Комитета, теперь говорят там всем заправляет. Мне Лев Евгеньевич, который судья, сказал по секрету. Представляешь как высоко летают наши хозяйки? Вот то-то же! — разливая по второму стакану гордо сказала бабуся.
— А как Оля поёт, лучше любой артистки! Такие песни, такая музыка! Мне больше понравились последние, хулиганские. Как ей разрешили их исполнять? Мне знакомые ребята рассказывали что на танцах запрещают «Падлу» и «Дрянь», может сейчас разрешат?
— Ну ты Нинка и сказанула. Да кто в своем уме запретит Ольге их петь, она же моментом того оформит и посадит. Забыла поговорку: был бы мент, а дело найдется! У неё начальник Марчин, его все торгаши Москвы боятся. Он же только глазом моргнет, как его помощники мигом неугодному лет двенадцать накрутят, — хмыкнула бабушка.
Внучка согласно закивала, потом икнула и соскочила с табурета. Стул в доме, вернее комнате, был один, на нём всегда сидела бабушка (у неё спина больная, поэтому нужна поддержка).
— Чуть не забыла, мне Оля шкатулку дала, велела дома посмотреть. Вот она, — и Нина поставила на стол резную деревянную коробку.
Когда её открыли, обе восхищенно ахнули, в ней оказались золотые украшения. Целых четыре кольца, три цепочки, одна подвеска и две пары сережек.
— Вот теперь ты Нина стала завидной невестой! — прослезилась бабушка.
— Это нам обоим. Ольга сказала: раз работаете у нас, значит должны соответствовать. Так что бери цепочку, два кольца и сережки с красненькими камешками, — скомандовала внучка.
Сейчас она перестала чувствовать себя иждивенкой, поэтому начала принимать решения. Бабушка была этому рада, устала думать о будущем и ночами подсчитывать копейки.
Через три дня, когда Ольга со своей подругой уже улетели за границу, Воробьева получила права. В тот же день Анастасия Федоровна купила ей автомобиль, настоящий ВАЗ-2101, те самые «Жигули» о которых постоянно говорили по радио и телевизору.