Ничего, через пару дней они будут шевелиться как надо, а там начнем снимать кино клип для Вудстока.
— Скажите Ольга, а что это за песня Математика, она будет без слов? — спросил поправляя кепку Марк.
— Да нет, слов там предостаточно, думала оставить на завтра, но если хотите, то можно послушать и сегодня, — решила пойти на встречу ребятам.
Ну а дальше пошла знакомая музыка, я взяла микрофон и….
После первых моих слов Фил сел на стул и обхватил голову руками (не знала что ему хорошо знаком немецкий язык).
— Нас порвут журналисты! Песню запретят в большинстве штатов! — простонал Спектор.
Глава 20
После слов Фила стало тихо, музыканты испуганно замерли. Вряд ли они поняли про что была песня, разве что Кэт, у неё мать австрийка. Спектра понять можно, тут и немецкий мат, да и текст вызывает массу вопросов, но…! Всегда есть но! Во первых мы будем выступать на Вудстоке, а там половина обкуренные хиппи. Во вторых я исполняю её на немецком языке, так что мало кто сразу поймет о чём там говорится. В третьих, это соблазнительный видео ряд, который мы выставим на всеобщее обозрение. Всё это я попыталась донести до нашего продюсера, которого до сих пор колотила мелкая дрожь.
— Журналистам вы заявите, что нами озвучена проблема современной молодежи и наркотиков, которую власти замалчивают и не хотят решать. Хорошо бы найти какого нибудь сенатора, который с нашей легкой руки отправит запрос в ФБР по поводу борьбы с тяжелыми наркотиками, а в Конгресс закон о легализации слабых. Так что всё не так плохо, как вы вначале подумали Фил.
После моих слов Спектор заметно успокоился, и на несколько минут глубоко задумался.
— Я сделаю это, позвоню сенатору Джонсону, мы с ним когда-то пересекались. У него скоро перевыборы, так что за этот шанс он ухватится обеими руками, — выдохнул Фил.
— Извините, а что такое видео ряд? — спросила Кэт.
— Всё достаточно просто, мы сейчас на киноленту снимаем War и Matematik, а в Вудстоке синхронно показываем вместе с нашим выступлением. Только поэтому на сцену выходим ночью, рядом будет находится большой экран, а на нём мы поем и танцуем. Нужно заучить все движения до автоматизма, чтобы в жизни и на записи было одно и тоже, иначе потом у телезрителей появятся вопросы. Давайте начинать репетировать, времени к сожалению не так много как хотелось, работы впереди выше крыши, — снимая со стойки микрофон скомандовала я.
Не буду описывать все наши репетиции, там одно и тоже по кругу, даже во сне я танцевала. Три дня пролетели как один, мои девчонки завтра возвращаются с экскурсии, так что пора им садится за конспекты газетных статей.
Полет в Штаты откладывается ещё на пару дней, решили провести финальный прогон, чтобы не искать там место для многочисленных репетиций. Киношники сняли заученные до автоматизма песни, вышло просто бомбически, если честно то такого «выхлопа» не ожидала. Долго провозились с Математикой, вроде и движений там немного, но чтобы одновременно и вместе….
— Завтра выходной, потом последний прогон, и пара дней на отдых. Понимаю что все очень устали, потерпите, недельный отпуск запланирован после Вудстока на Багамах. В Нью-Йорке будет генеральная репетиция с экраном и несколько фотосессий, после них финальное выступление на фестивале. Набирайтесь сил, они вам скоро понадобятся, — и я помахав рукой села в автомобиль.
Все эти дни жила в особняке Гетти, там нет толпы и студия намного ближе чем от отеля. Сегодня утром произошел небольшой казус, заметила что в доме появилось много молодых симпатичных парней, об этом напрямую спросила хозяина.
— Джон, вы переквалифицировались на молоденьких мальчиков, девочки вас больше не интересуют?
Тот от неожиданности споткнулся, затем краснея и бледнея попытался объяснить, что эти мужчины для меня, вдруг я захочу немного развеяться.
На этот раз чуть не свалилась уже я, никак не ожидала такой трогательной заботы. Нужно поумерить его пыл, иначе всё закончится плачевно.
— Вы ничего не знаете об Ангелах Джон, для нас первородный грех неприемлем, мы получаем удовольствие совсем другим способом, — выдала я.
Тот в очередной раз запнулся, видимо не ожидал такого ответа. Наверное представил кровавое побоище, где мы от смерти и убийств получаем экстаз (один раз уже был свидетелем, тогда от моего крика у него лопнули барабанные перепонки, а Гаскон так вообще умер).