Подруги и сокурсницы ей завидовали. Ещё бы! Своё жильё в восемнадцать лет! Только Катя была недовольна.
— Как ты не понимаешь, — говорила она Зойке Павловой, своей подруге со школьной скамьи, — они меня выкинули, как собачонку из своей жизни!
— Ты тоже хороша была! Зачем тогда про домогательство выдумала? Ты понимаешь, что дядю Серёжу посадить могли?
— Я же только матери сказала. Я же не в милицию пошла. — Оправдывалась Катя.
— А если бы мать, не разобравшись, в милицию побежала?
— Ну, ведь, не побежала, — отбивалась Катя от нападок подруги.
— Хорошо ещё, камеры были в комнате установлены, а то бы точно дядя Серёжа в тюрьму загремел.
Никто из её подруг тогда такой поступок не одобрил. Тем более что к тёте Жене — Катиной маме — все девочки относились хорошо. Знали её с первого класса. И с Сергеем отлично общались. Он и уроки делать помогал, и Зойку с Маринкой в парк брал в выходные дни, и в кино они все вместе ходили. А когда Зойка влюбилась, то первой об этом узнала тётя Женя, а не её мама.
Часть 1 глава 3
Кате исполнилось двадцать пять лет двадцать пятого ноября. Вот тогда Зоя и предложила ей поехать к одной «бабушке».
— Зачем?
— Смотри, твои знакомые девчонки, включая меня, уже давно замужем, а Рита и Оля даже успели развестись и снова создать семьи. Только ты одна. Вдруг у тебя венец безбрачия?
— Не говори ерунду! Все эти венцы безбрачия придумали всякие проходимцы, что бы деньги с доверчивых людей снимать.
Но Зойке было не занимать упрямства, и в выходные она повезла Катю в Стрельну, к бабушке Клаве.
Баба Клава была очень бойкой и поворотливой старушкой, несмотря на свою полноту. Зойку она сразу выставила из комнаты. Катю посадила на стул лицом к дверям. Сама встала за её спиной и стала что-то шептать, водя вокруг головы горящей свечой.
— Всё, вставай. — Сказала она и подошла к столу. Присела на узкий диванчик около стола и постучала рукой рядом с собой:
— Садись.
Катя послушно села рядом с бабушкой Клавой.
— Нет у тебя никакого венца безбрачия. И порчи нет. И сглаза. Чистая ты.
— Тогда почему же мне замуж никак не выйти?
— У каждого своя судьба. Кому-то суждено всю жизнь прожить в браке, кому-то быть одиноким. — Уклончиво ответила та.
— Моя судьба в одиночестве? — с испугом выдохнула девушка.
— Дай-ка, руку гляну. Да не эту. Правую давай. Ого‼ Вот это дааа… Твоя судьба в другом, — баба Клава смотрела на девушку удивлённо и недоверчиво, — но тебе пока рано об этом знать. Время твоё ещё не пришло. Ты ко мне через год обязательно приезжай. Не важно, как жизнь у тебя сложится. Ну, а если уж так хочется замуж сходить, то вот… на, сходи…
Она встала. Подошла к старому, видавшему виду, серванту и, открыв дверцу, достала маленький пузырёк.
— Сходи. Посмотри, как там замужем, — усмехнулась она. — Капнешь в бокал со спиртным понравившемуся мужчине, и свадьба не за горами, — подала она пузырёк с прозрачной жидкостью.
— А что это?
— Приворотное зелье. Только запомни, пить вы должны вдвоём, без посторонних и надо обязательно чокнуться бокалами-то.
— Это как же я с ним наедине окажусь? В гости, что ли с бутылкой напроситься?
— Можно и в компании. Главное, что бы только ты одна с ним бокалами чокнулась, без других девушек. Запомнила?
Катя кивнула и, убирая пузырёк в сумку, спросила:
— Сколько я Вам должна?
— Сколько не жалко.
Девушка вынула тысячу рублей и положила их на стол. Бабушка Клава усмехнулась:
— Что ж так дёшево счастье своё женское ценишь? Или не веришь мне, девонька?
Катя покраснела.
— Давай так договоримся: как только мужа найдёшь — принесёшь мне тысячу долларов.
— Долларов? — Катя аж подпрыгнула.
— А ты себе в мужья мужчину-то побогаче выбирай. — Клава пристально смотрела на девушку. Вроде улыбается, а взгляд холодный, до костей пробирает.
— Я принесу. Обязательно принесу. Честно, — прижала руки к груди Катя.