Агата поймала вопросительные взгляды, которые он бросал на Карташова.
— За меня можете не волноваться, — сказала она, глядя на накрытое простынёй тело. — Я работала медсестрой на неврологии. В свою бытность такого насмотрелась в больнице…
Караваев откинул простыню.
— Отличная работа! — воскликнула Агата, глядя на то, что когда-то было сердцем, а теперь больше напоминало маленький сморщенный урюк. — Сразу видно, работал профессионал высокого класса!
— Не понимаю, чему ты радуешься? — возмутился Илья.
— Я не радуюсь. Я констатирую факт. И, кстати, могу держать пари, это сделала не Клава…
— Конечно, не Клава! — не дал договорить ей Карташов. — Клава ещё до Нового года умерла.
— Не перебивай. — Строго посмотрела на него Агата. — Держу пари, что работал её приемник. И смерть моёй тётушки, и смерть этого мужчины, и смерть Шишкиных, я уверена, дело его рук.
— Откуда такая уверенность? — подал голос Антон.
— Вы вряд ли знаете, но у ведьм существует некое сообщество. Что-то типа клана. Так вот, клан Клавдии и мой клан издавна противостоят друг другу. Её клан занимается, как говорят обыватели, чёрной магией, а мой — белой. Хотя это разделение не совсем правильное, потому что любой маг может убить, а может спасти. Просто каждый делает то, что ближе ему по сути. Так вот, мне известны ритуалы, которые проводит её клан.
— Ты это всё говоришь серьёзно? — Антон смотрел на Агату с недоверием.
— Даже если допустить, что я шучу, то вот это, — она указала пальцем на тело молодого мужчины, — не выглядит шуткой, не правда ли?
Ответом на её вопрос было молчание. Они сидели втроём в прозекторской и курили. Каждый из них был занят своими мыслями.
— Откуда ты можешь знать, что их убил один и тот же человек? Может, у Клавдии было несколько учеников? — прервал молчание Илья, выпустив дым в потолок.
— Учеников может быть несколько, но вот последователь и приемник только один. Только приемнику передаётся всё самое сокровенное. Приемник — продолжатель клана. Помнишь, я говорила тебе о морали? Так вот у этого магического киллера мораль отсутствует напрочь. Так же как и у обычного наёмника. Ничего личного, просто работа. К тому же все убийства скрыты одинаково. Это трудно объяснить…
— Постарайся.
— Например, мастер закрывает себя другим человеком.
— Это как?
— Фантом любого человека на себя надевает, и ты видишь не Васю, к примеру, а Машу. Ну… или наоборот.
— Что есть фантом? — решил уточнить Караваев.
— Как бы объяснить-то? — задумчиво проговорила Агата. — Ну, личина что ли… — Личина? Понятно, — согласно кивнул Антон. — Извини, что перебил.
— Бывает, бросает обманку и надевает на себя фантом известного ему мастера, что бы все думали на того. Иногда надевает на себя личину известного человека. Артиста, например. А, бывает, ставит стену. И стену эту достаточно трудно сломать. Так вот, разные мастера закрываются по-разному, а тут одно и то же: стена. И она имеет определённую структуру на ощупь.
— Ты пыталась её пробить?
— Да. Утром, когда поняла, что Лиду убили при помощи магии. Тогда у меня это не получилось. Теперь я увидела своими глазами результат его работы. Так как я знаю технику проведения ритуала, буду, как в математике, методом от противного искать нашего киллера.
— Подробнее можешь сказать?
— Зачем тебе забивать голову ненужной информацией?
— Агата, — взгляд у Карташова был просящий.
— Смотри. Я знаю энергетику Клавы. Буду гулять по сайтам тех специалистов, что называют себя «чёрными» и предлагают уничтожить противника. Потом отсортирую тех, кто действительно способен на убийство, а дальше по энергетике буду смотреть, кто ближе к ней подходит. Заодно буду пробивать защиту киллера. Вот так примерно…
— Дурдом какой-то! — Палыч потянулся за очередной сигаретой. — Допустим, ты сможешь его вычислить безошибочно. Я даже допускаю, что он, смеясь Ильюшке в лицо, признается в исполнении всех этих заказных убийств, но ни один суд не примет эти признания всерьёз! В психушку нашего киллера отправит вместе с нами. И всех делов!
— Согласен с Палычем. У нас ещё никого ни разу не осудили за ритуальное убийство. Для начала, нет такой статью в УК, а потом… это ведь недоказуемо. Так как объяснить эти смерти с точки зрения здравого смысла невозможно, Палыч везде писал приемлемые для родственников диагнозы. Поэтому дела в связи с их смертями не открыты.