Андрей КИВИНОВ и Сергей МАЙОРОВ
КИЛЛЕР НАВСЕГДА
Автор предупреждает, что все события и персонажи — вымышлены, любые совпадения — случайны.
Преступник — творец, сыщик — критик.
1. Беспокойное утро среды
Ствол «винчестера» и витрину, в которую он был нацелен, разделяло несколько десятков метров. Ружье дрожало. Первые заряды картечи ударили в стену магазина, не причинив никому вреда. Ангелов попытался сосредоточиться: поочередно вытер ладони о штаны, помотал головой, отгоняя навязчивые видения. Вроде бы помогло…
Выстрел! Витрина медленно, как в штатовских боевиках, начала осыпаться. В магазине заголосили продавщицы, через дорогу метнулась шустрая старушка с авоськой, скрылась из зоны обстрела раньше, чем Ангелов успел передернуть затвор. Дымящаяся гильза покатилась по ковру. Ангелов подхватил и выставил ее на подоконник, в ряд к Двум таким же. Слева от него, на табуретке, стояла кастрюлька заполненная боеприпасами. Зарядов было много, и Ангелов улыбнулся…
Из обстрелянного магазина звонили в милицию. Занятая своим маникюром, девушка-оператор службы «02» невозмутимо записала сообщение, по пути из дежурной части главка в территориальное отделение оно, как обычно, трансформировалось до неузнаваемости. В эфир пошло безобидное: «Улица Парковая, сорок два, якобы бьют витрины…»
Четверть часа спустя, когда картечь разнесла «мигалку» и лобовое стекло на патрульном УАЗе, яростный мат рванул из динамиков всех милицейских радиостанций, дежурный по РУВД [1], осознав смысл сообщения, вскочил так, что отлетело кресло, и несколько долгих секунд поправлял галстук. Мысленно он высчитывал оставшиеся до пенсии месяцы, но руки делали привычное дело, нажимая на пульте клавиши прямой связи с кабинетом руководства. Когда загорелось несколько лампочек, подтверждая, что связь установлена, он откашлялся и начал доклад.
Звонок «прямого» телефона помешал начальнику ОУРа[2] майору Катышеву эффектно закончить разнос, посвященный низким результатам борьбы с торговлей наркотиками. Сняв трубку, он, продолжая с раздражением смотреть на аудиторию, представленную двумя десятками оперативников управления, печально сказал:
— Я, в натуре, не понимаю: чо, никто работать не хочет? — Вопрос сопровождался потряхиванием растопыренных пальцев свободной левой руки. — Когда я был молодым оперативником, то после работы домой специально по самым темным дворам шел. Увижу, компания впереди стоит — подойду, у всех карманы выверну!
Катышев несколько лет назад перевелся из внутренних войск сразу на руководящую должность и наркоманов отродясь не задерживал, но умел сочинять примеры, которые в его устах звучали ярко и убедительно.
— А если кто не захочет выворачивать?
— А тому — просто в морду! — Катышев показал внушительных размеров кулак и рявкнул в трубку: — Да!
— Вообще-то, это грабежом называется, — пробормотал сосед Волгина. — И вправду Бешеный Бык…
Прозвище прилипло к начальнику давно и соответствовало ему полностью. По одной из версий, он сам изобрел и запустил в обиход это «погоняло».
— Что-о?!! — По мере развития диалога лицо ББ наливалось кровью, он встал из-за стола. Шепот в кабинете утих. Стало ясно: случилось нечто неординарное. — Допрыгались, бля! На Парковой конкретно шмаляют. Какой-то петух прямо из окна всех мочит. Чикаго, блин, тридцатых! Волгин! Со мной едешь, твоя тема…
Сергей Волгин входил в группу по раскрытию умышленных убийств. По штатному расписанию, группа должна была состоять из трех оперов, но пока что ее укомплектовали только на треть. Убийств в районе случалось немного, Волгин справлялся один, и Бешеный Б., предложив несколько заведомо непроходимых кандидатур, на том и успокоился, рассудив, что, покуда гром не грянул, свободного человека можно бросить на другую, более прямую линию [3], где не нужно долго разбираться, а можно сразу «нарубить много палок» [4].
— И вообще, все со мной. По коням!
Катышев обожал ходить в армейском камуфляже, который украшал толстым, как и положено бурому «деду», слоем белоснежной подшивы и всевозможными значками, полученными за годы службы во внутренних войсках. Размахивая черной шапочкой-маской, он занял командирское место в рувэдэшном УДЗе. Шестеро оперативников втиснулись на заднее сиденье, еще троих Волгин взял в свою машину. Остальные, не горевшие желанием принять участие в задержании, вернулись в отдел.
На Парковой было уже полно сотрудников, но активных мер по задержанию преступника пока никто не принимал. В основном, разбившись на группы, курили и шугали прохожих, норовивших влезть в сектор обстрела. Катышев на ходу выпрыгнул из машины и, размахивая пистолетом, побежал выставлять оцепление.
— У нас там начальник живет, — сообщил Волгину подошедший участковый; по бледному лицу лейтенанта, вчерашнего выпускника средней школы милиции, можно было безошибочно догадаться, что безобразие творится на вверенной ему территории, — соответственно с него и спросят в первую очередь.
— Где?
— Соседняя квартира, видите, четыре окна левее? С красными занавесочками.
— Он дома?
— Он на работе, но жена, может быть, дома. Меня она знает, так что могу проводить.
Квартира Ангелова располагалась на втором этаже, над магазином, верхний край витрины которого образовывал широкий козырек, пройдя по которому, можно было добраться до стрелка.
Катышев оказался за спиной, все услышал и толкнул Волгина локтем в бок:
— Он дело толкует. Давай, Серега, покажи класс! Не зря же тебя в ФБР всякой херне учили.
Двухнедельный семинар, который проводили в городе специальные агенты Федерального бюро расследований, к задержанию спятивших снайперов отношения не имел, но Катышев завидовал красивому диплому, который Волгин получил по окончании занятий, и не уставал напоминать об этом при каждом случае. В принципе, ББ и сам был парень не промах, иной раз мог прыгнуть грудью на помповик, но чаще, как и подобает начальнику, предпочитал организовать работу и снять пенки.
— Кто в квартире живет? — спросил Волгин у участкового.
— Вот фамилия…
— Плевать на фамилию. По жизни он кто?
— Жалоб от соседей не поступало. Ружье хранит на законном основании.
— Один живет? Ты его сам-то хоть раз видел?
— Жена вроде была.
— Ладно, пошли, попробуем.
Катышев притащил из машины бронежилет, но именно в этот момент Ангелов скрылся в глубине комнаты, и Волгин, оттолкнув начальника, бросился через дорогу. Следом, грохоча тяжелыми ботинками, стартовал участковый.
«Можно было потерять пять минут и, сделав круг, подойти к дому сзади, — думал Сергей, глядя на окно и каждую секунду ожидая увидеть вспышку нового выстрела — или не увидеть, если выстрел окажется точным. — На хрена мой героизм нужен? Народ уже отогнали, так что никого он не зацепит, в худшем случае стекол понабьет, пока спецназ едет… А уж они бы слепили его по полной программе. Мое дело — не размахивать шашкой, а определить время и место, когда это размахивание будет наиболее эффективным…»
Участковый бежал тяжело, придерживая на боку прыгающую радиостанцию. Фуражка на его голове все больше задиралась к затылку и наконец слетела, колесом прокатилась по дороге, описывая широкую дугу. Тотчас в окне мелькнул ствол «винчестера». Участковый не видел опасности. Сбившись с шага, он метнулся в сторону, за фуражкой. В последний момент Волгин успел схватить его за рукав и вытащить из зоны обстрела. Они упали на асфальт одновременно с грохотом выстрела; картечь взвизгнула за их спинами.
— Господи! — До участкового, впервые попавшего в переделку, только сейчас дошло, чем могла кончиться погоня за казенным имуществом. — Твою мать, он же мог…
Жена начальника впустила их без разговоров. Участковый, которого от пережитого стресса пробила икота, хотел помочь Волгину, но Сергей, руководствуясь проверенным правилом: лучше действовать в одиночку, чем с неизвестным напарником, — его отстранил. Сам себя не подведешь, а если и подведешь, то пожалеть об этом не успеешь, в то время как дилетант за спиной — потенциальная причина больших и малых бед, переживать которые будешь до конца жизни либо в инвалидной коляске, либо на его могиле.