- Ой, девчата, гляньте что творят..., - запричитала одна из девушек, кивая в сторону поляны, где юноши вовсю подготавливали место для вечерних гуляний. Я, как и все, повернула голову, на мгновение обомлев. Глеб и ещё двое крепких парней, обнажившись по пояс, таскали брёвна, выкладывая их вокруг праздничного костра. Вроде бы и отвернуться надо, неудобно как-то подглядывать, но взгляд сам липнет к напряженным «крыльям» спины и рукам.
Наваждение какое-то.
С усилием оторвалась от знакомой фигуры, пряча глаза в букете, источающем медовый полевой аромат.
- А этого я здесь раньше не видела... Ох, как хорош, - промурчала грудным голосом блондинка, сидевшая ближе всего к реке. Вскинула на неё оценивающий взгляд, догадываясь о ком из парней она так лестно отзывается.
Красивая. Видная.
Внутри неприятно зашевелилось зудящее желание заявить о том, что у нас с Глебом вообще-то свидание и на сегодняшний вечер он занят. Но словами тут не поможешь, только делом.
Что ж, одуванчик, выручай. Есть у меня одно желание...
2.5
Глеб
- Брат, что-то ты молчаливый сегодня, - хлопнул меня по плечу Саня, со вздохом облегчения кинув очередное бревно на землю. - Не Вероника ли тому виной? - проницательно заметил, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба, - фуух, сколько ещё?
- Ещё три, - стряхнул труху с оцарапанных корой ладоней, выигрывая для себя время. Кинул быстрый взгляд на берег, где сидели девушки. Ника тонкими пальчиками усердно переплетала стебли цветов и трав, под чутким руководством, рядом сидящей женщины. Последняя следила за правильностью плетения и одобрительно кивала головой. Нашла себе наставницу.
- Так что? - одернул меня Саня. Вот, прилип же, как банный лист к заднице.
- Что-что? - нервно переспросил, вышагивая к куче с брёвнами. Саня семенил за мной и сдаваться не собирался. Лицо озаряла весёлая улыбка, а воздух рассекал поднятый вверх указательный палец:
- Я уж думал, ты черствый, как кусок залежалого хлеба.
Резко развернулся к нему, шикнув:
- Че ты орешь?
Улыбка друга стала ещё шире.
- Нравится! Она тебе нравится! - радостно зашипел, озираясь по сторонам.
- Тебе как будто двенадцать лет, а не двадцать два.
- Сколько же я ждал этого момента! - продолжал фонтанировать Саня.
- Господи, послал же ты мне друга... Бери, - мы подняли очередное бревно и понесли к костру.
- А что, она очень видная девчонка. Одобряю, - кивает, сверкая ровным рядом. А ты? Ты ей нравишься?
- Саня, блин, что ты прицепился ко мне?
- А что такого? Ты у меня ого-го. Чего я спрашиваю, конечно нравишься, - резюмировал, оглядываясь на девичий берег.
- Она Милославская, Саня, - утомленно выдохнул, осаживая излишне эмоционального друга.
Он насторожился и снова бросил взгляд на девушек через плечо.
- Точно. Я ещё и думаю, лицо больно знакомое, - изумлённо подметил, переводя на меня сочувственный взгляд. Затем подобрался и оптимистично заверил:
- Ну и что, что Милославская. Принцессы не меньше крестьянок хотят любви. На этом поприще все равны.
- Равны да не равны, Сань.
- И все же, она здесь, с тобой, - верно подметил друг, подбадривающе хлопнув меня по спине.
«Со мной» - подумал я, заворожённо следя за плавными шагами девушки, приближающейся с остальными к купальской поляне. Голову украшал разноцветный венок, а лицо счастливая улыбка. Улыбка, которой невольно начинаешь любоваться.
2.6.
Солнце растворилось на линии горизонта, окрашивая кучевые ватные облака пастельными цветами. Молодёжь весело галдела и смеялась. Закуски исчезали со скоростью света, медовуха лилась рекой. Ника сидела рядом, едва касаясь меня острым плечиком. В этом наряде с венком на голове она напоминала лесную нимфу. Такую же сказочную, призрачную, неуловимую. Открыто хохотала с парней, что корчили рожи и выделывали фигуры, играя в «Крокодила». А я от ее улыбки не мог оторвать глаз.
Она медленно потягивала сладкий, но крепкий напиток, изредка поглядывая на меня. Саня, сидевший напротив, бровями показывал, что мне пора предпринимать какие-то действия. Руки чесались кинуть в него что-то потяжелее. Благими намерениями выстлана дорога в ад, как говорится.
Сумерки сгущались и высокую пирамиду посередине поляны, с торчащим внутри деревянным колесом, зажгли. Купальский огонь полыхнул, тёплым светом заливая поляну. Горящие поленья из общего костра кинули в те, что были поменьше.
Умелые пальцы одного из деревенских парней принялись щипать струны гуслей и инструмент мелодично запел. Народ стал собираться в хоровод.