- Моя дочь привыкла жить в комфорте. Ни в чем себе не отказывать. Сложно от этого отказаться, когда с рождения с золотой ложкой во рту. Хотя, откуда тебе знать, - безнадёжно махнул рукой в мою сторону.
- Зачем вы мне все это рассказываете? - спросил, разглядывая дыры в полу.
- Чтобы ты не думал, будто моя дочь станет ждать тебя на воле. Неееет. На следующий неделе она выходит замуж. Они любят друг друга и жених простил ей эту лёгкую интрижку с тобой, - с улыбкой шизофреника продолжал убеждать меня в своих словах. А я не верю. Этот соврёт с три короба и дорого не возьмёт.
- Господин Милославский, время, - по-военному четко отчеканил мой конвойнер и снова закрыл за собой железную дверь. Сопроводил его внезапное кратковременное появление взглядом и спросил:
- Если у них все так прекрасно, тогда зачем вы здесь? И чем я помешал вам на свободе, позвольте узнать?
Наши глаза встретились. Он хмурил брови, отчего между ними собиралась толстая упрямая складка, уголки губ опущены вниз, челюсть плотно сжата. Я же глядел открыто, расслабленно, хоть и твёрдо. Мне терять уже нечего.
Милославский подошёл ко мне вплотную и наклонился к моему лицу. Его слова сочились ядом и ненавистью, а слюна брызгала во всех стороны, оповещая о чрезвычайно возбуждённом состоянии хозяина:
- Тыыы... нарушил все мои планы, щенок... Если бы моя дочь покорно не раздвинула перед тобой ноги, был бы ты на свободе. А это..., - он звучно втянул воздух носом, переводя дух от беспрерывной тирады, - ты заплатишь за то, что обесчестил ее. Пару лет тюрьмы за девственность не слишком большая плата, в отличие от той, какую пришлось заплатить мне!
Затем он выпрямился, одернул полы пиджака и прошёлся ладонью по зачесанным назад волосам.
- Я позабочусь о том, чтобы ты не отделался штрафом и присел на реальный срок, бродяжный ты пёс - процедил сквозь зубы, окончательно теряя остатки некогда дружелюбной личины.
- Вам бы у врача провериться. Видно же, что кукуха улетела, - покрутил у виска пальцем, понимая, что окончательно вывести его из себя - это все, что я сейчас могу. Больше положенного мне все равно не в паяют.
- Щенок, - выплюнул он ругательство и открыл тяжёлую, скрипучую дверь,
- И вам не хворать, Дмитрий Александрович.
На моих запястьях с щелчком сомкнулись металлические кольца и под толчки конвоя я проследовал в свою временную камеру. В ней я несколько месяцев дожидался решения суда.
3.8
Нью-Йорк. Наши дни.
Она молчала. Я видел, как тяжело даётся ей каждое слово, каждое воспоминание. Притянул ее к себе, крепко обнимая со спины.Ника откинула голову мне на грудь и тяжело вздохнула, размышляя над услышанным. Мы замерли единым целым на скомканной постеле в свете тусклой луны. Каждый думал о чем-то своём, но оба жалели о потерянном времени.
А меня стал беспокоить ещё один вопрос: если Нику заказал муж, значит ли это, что она уже родила наследника и ее хотят убрать за ненадобностью? Смогу ли я принять ребёнка от другого мужчины? Это так быстро не решается... с этим надо переспать.
Мерзко думать, что чужие руки касались ее, но и глупо надеяться, что за десять лет брака этот мажор не притронулся к ней и пальцем.
Дьявол...
Сжал челюсти, подавляя желание сорваться с места и убить его прямо сейчас.
- Ты любишь его?
- Как я могу любить человека, который превратил мою жизнь в ад? Нет. Я ненавижу его. Всем сердцем, - холодно проговорила, не задумываясь ни на секунду. Оснований сомневаться в ее словах у меня не было и на сердце должно было посветлеть, но стало ещё хуже. Воображение заиграло, подкидывая красочные эпизоды ее «счастливой супружеской жизни»...
Нику выдали замуж против воли. Это несколько расходилось с той информацией, которой меня усердно кормил ее папаша.
- Боже мой, я и не подозревала о том, как далеко зашёл этот человек, что по вселенскому недоразумению оказался моим отцом, - вздохнула она. - И сколько ты отсидел? - виновато прошептала, ссутулив плечи. Как будто груз ответственности за ошибки родителя тяжёлой ношей водрузился на них и она не сумела удержать привычную ей безупречную осанку.
Убрал чёрный вьющийся локон с обнаженного плеча на грудь и поцеловал, выступающие косточки, с удовольствие отмечая рваный вздох и мурашки, покрывающие гладкую кожу.
- Ты не должна испытывать чувство вины, птичка, - прошептал, чередуя слова с поцелуями, достающимися нежной шее. Она прикрыла глаза и длинные чёрные ресницы коснулись свода щёк, рот призывно приоткрылся.