Алтухов приехал в клинику, когда Терехов спал, и теперь стоял над ним и цитировал Жуковского, заметив, что раненый пробуждается.
-- Приветствую вас, Евгений Олегович. Как видите, я снова к вам. Привез вам персонально из Москвы новый загранпаспорт -- вернее, дубликат старого. Ну, а общегражданский будете оформлять сами. Приедете в Москву, обратитесь с заявлением о краже паспорта в свой паспортный стол.
-- Вот спасибо, Костенька. Как мне вас благодарить?
-- Лучшей благодарностью за мои старания, Евгений Олегович, будет просветление вашей памяти. Может, порадуете чем-нибудь? Вспомните, кто вас ударил, как это произошло? И почему?
Терехов с трудом привстал, Алтухов поднял повыше подушку, чтобы бедняге было удобнее сидеть.
-- Честно говоря, Костя, мне здесь помогают вспоминать наводящими вопросами. Как вы думаете, это не переодетые египетские милиционеры со мной возятся?
-- Думаю, что нет, Евгений Олегович. Так что же они вам про вас рассказали? И что вам удалось вспомнить?
-- Они навели меня на мысль, что у меня есть семья, например...
-- Весьма оригинальное предположение, -- пошутил Алтухов. -- Я и сам мог бы вам рассказать, что у вас есть жена, это не может быть тайной.
-- Еще я вспомнил море и тот теплоход, на котором я плыл незадолго до нападения.
-- Это очень хорошо, -- оживился Костя. -- Можете напрячь память и вспомнить что-нибудь про этот теплоход? С кем вы плыли? Откуда?
-- Попробую.
Терехов покосился на Алтухова, который стоял у вентилятора и принимал холодный воздушный душ. Закрыл глаза и стал представлять море, которое неизбывно плескалось в его глазах, пока он был без сознания, да и теперь еще не исчезало из воображения.
-- Теплоход плыл по морю. Плыл по морю. Все кругом -- голубое. Потом помню огромные черные пирамиды. Они занимают все пространство на земле и на небе. Потом чернота -- все черное.
Алтухов в отчаяннии махнул рукой.
-- Может, мне попробовать сеанс гипноза? -- скромно предложил Терехов.
-- Я уже спрашивал у врача, они такими методами не пользуются. Тем более с иностранными гражданами. Не разрешают, батенька. В том-то и состоит их метод лечения, чтобы больной сам все вспомнил.
-- Передайте мне, пожалуйста, сок. Как вы думаете, мне еще угрожает опасность?
-- Думаю, что нет. Думаю, на вас напали, чтобы выкрасть документы.
-- Кому понадобился мой заканчивающийся загранпаспорт? -- удивился Терехов.
-- Не только заграничный, но и российский. Дело в том, Евгений Олегович, что вашим паспортом преступник уже успел воспользоваться. Потому он и напал на вас так жестоко, может быть, хотел убить, а возможно, просто нейтрализовать на несколько дней, чтобы с помощью вашего паспорта исполнить свои коварные замыслы.
Алтухов говорил, а сам по мере рассказа начинал вдруг ощущать непонятную нелогичность выстроенной версии. Почему преступнику понадобился такой сложный способ овладения чужим паспортом? Именно в Египте, именно в пещерах...
Он еще не знал, что в день прибытия Терехова и Никиты Крекшина в Египет на этом же теплоходе плыли по Средиземному морю муж и жена Сенокосовы.
10
Через пару дней, так и не дождавшись полной поправки Терехова, Алтухов, успевший загореть до негроидной расцветки кожи, позвонил в Москву.
Сначала он позвонил домой. Женечка с ходу стала жаловаться на Нестерова. Что, мол, тот приехал из Нового Уренгоя чернее тучи, хамит по страшному, разъярен, как бык на корриде, а тут еще Костя ее подводит, не звонит. И дочка переживает...
Алтухов успокоил жену печальным сообщением, что явилось новостью для Женечки:
-- У мужиков ведь тоже бывает климакс, вот ты и попала в эпицентр...
-- Это что же, и ты будешь нас с Ксюшей по всем углам гонять через несколько лет? -- возмутилась Женечка.
-- Глупышка, как говорили древние: "Cumanna`ri eЪ me`ggio ca` fu`ttiri", только вот должность надо хорошую. Ну да, думаю, родное правительство расщедрится мне когда-нибудь на скромненького заместителя министра... Начнется третье тысячелетье, все будет отлично. Кстати, оно начнется с понедельника и не с двухтысячного года, а с две тысячи первого. У нас еще год впереди.
-- Правда?
-- Конечно, малыша. А знаешь, какой это будет год -- две тысячи первый?
-- Какой?
-- Это будет год Змеи.
Женечка хихикнула и тихо поцеловала его в телефон, потом осторожно спросила: "А что это значит, Костя, как ты сказал -- "Cumannari"?
-- Ты когда-нибудь была в секс-шопе? Вот поди и купи все, что там есть, а я скоро приеду и все тебе объясню.
Нестеров действительно был суров. Металлический голос спросил Алтухова, почему тот не звонил.
-- Шмаков, заместитель директора ФСБ, интересуется тобой, -- сказал Нестеров то ли чтобы показать, что ему звонит сам Шмаков, то ли чтоб припугнуть Костю значимостью ситуации.
-- Коля, ты полегче на поворотах, и тон смени. А кто такой Шмаков, я помню. Он у нас с тобой "советское строительство" списывал на семинарах.
-- Может, ты и помнишь, но работаешь плохо, журналисты уже пронюхали, что мы ищем в предполагаемых терактах Нового Уренгоя.
-- Это их работа -- нюхать.
-- А наша работа -- не давать им этого. И потом, почему это адвокаты кругом роятся, мы еще никого не арестовали, а уже телефон обрывают?
-- Это не мой вопрос, я за пять тысяч километров.
-- Ах, не твой...
Вдруг Алтухов услышал, что голос Нестерова будто обмяк. В Москве положили трубку.
Костя понял, что и Шмаков, и журналисты, и адвокаты -- все это не то, что хотел сказать ему Нестеров, и что его другу просто плохо. Поэтому он нисколечко не обиделся и перезвонил, благо из кабинета посла можно было связаться с Москвой за одну секунду.
-- Ну, старик, так не годится. Женя мне сказала, что в Новом Уренгое убили Терехову, это правда?
-- Правда, -- хрипло отозвался Нестеров.
-- Коля, не ври мне, ладно, я тебя знаю сто двадцать последних лет, а таким никогда не видел и не слышал...
-- Ты откуда говоришь? -- спросил Нестеров, успокаиваясь.
-- От верблюда. Слушай, здешний посол, Золотарев, так похож на верблюда, вот рядом поставить, не отличишь -- легко перепутать.
-- Не заговаривай мне зубы, -- уже мягче проговорил Нестеров, -Терехову пока не говори. Что-то у меня не вяжется. Не вяжется, говорю, кое-что.
-- Да, Коля, есть пробел. Я его тоже чувствую. Ты про кражу паспорта Терехова?
-- Угу.
-- Вот тебе и угу.
-- Костя, -- перебил Нестеров, -- не в дружбу, а в службу, окажи мне услугу. Под именем Терехова был вывезен в Новый Уренгой некий Андрей Олегович Сенокосов...
-- Андрюшка!.. -- радостно воскликнул Алтухов, но осекся. -- Так это он убит?..
-- Убийство не доказано. Слушай, Костя. А ведь он с женой и одновременно с подозреваемым отправился в теплые края на теплоходике. И теплоходик этот назывался "Леонид Прудовский".
-- Где-то я уже слышал это имя...
И Нестеров рассказал Алтухову то, что удалось установить о Никите Крекшине, о его старой связи с женой Терехова, о том, что Светлана, жена Андрея Сенокосова, пропала в Египте, по сведениям туристической компании и бортового журнала теплохода, сошла на берег с группой и не вернулась. Теплоход за это время успел прибыть в Одессу и теперь плывет обратно в Египет.
Он рассказал Алтухову о той чертовщине, которая угрожает безопасности России и политической стабильности в мире, если убийца найдет бедную женщину раньше Кости. Теплоход, похоже, через два дня снова будет в Египте. Об этом сообщили в турфирме, фрахтующей его весь этот сезон.
-- Понял тебя, Коленька. Прощаюсь. Не хандри, дружище. Помнишь, как у советского князя Кирилла Оболенского?
Брось тосковать, что за беда,
Поищем и найдем другую.
11
Эти два дня тянулись ужасно медленно. Алтухов почти не выходил на улицу. Сидел в комнате с кондиционером, а если нужно было съездить в больницу к Терехову, садился в машину посольства -- тоже с кондиционером. Он чувствовал ответственность за подопечного, хоть тот и не был ему симпатичен.
Костя не только не любил жару, он ненавидел экзотику, которая несла с собой странных насекомых; свободно ползающих змей; растения, на которые у простого русского человека может возникнуть смертельная аллергическая реакция, аллергическая кома, липкий пот, стекающий по спине; не терпел скрипящую на зубах внезапно поднимающуюся пыль на улицах; не доверял местной пище и рынкам вообще.