Мишка оторвался от плиты, посмотрел на сие действо и открыл рот. Закрыл. Достал эмалированную миску и молча протянул ее Максу. Тот с гордостью положил на дно картофельное нечто, которое могло бы быть больше похоже на крупную горошину, если бы было круглой, а не квадратной формы. Мишка также молча поставил миску на стол и перевел взгляд на демона. Я боялась даже пискнуть, чтоб не расхохотаться, наблюдая то озадаченную физиономию одного, то любовно глядящего на свой шедевр другого.
— Макс… — тихонько позвал Мишка, собравшись с духом. — А ты в армии служил?
— Нет, а что? — оторвался от созерцания своего первого творения и поднял голову демон.
— Заметно, — вздохнул он. — И нечего тебе там делать…
Я крепко зажимала рот ладошкой, только чтобы меня отсюда не выгнали и дали досмотреть до конца.
А Мишка спокойно достал из раковины выброшенный от меня подальше нож, присел на корточки перед ведром, достал картофелину.
— Смотри.
И быстро и профессионально показал, как нужно снимать кожуру. Продемонстрировал результат внимательно наблюдающему демону и бросил в миску к одиноко лежащему на дне картофельному кубику.
— Дальше сам.
По-моему, демон его зауважал, а я в очередной раз подумала, какая Алька дура.
Смотрю, а у Макса то получаться стало. Способный ученик оказался. И старательный. Даже смотреть не интересно теперь. Зато разглядела, чем это так аппетитно из сковородки пахнет. Котлетками! Мишка просто золото!
— А ты чего бездельничаешь? — золото вспомнило и про меня.
Я виновато пожала плечами — типа, все заботы на крепких мужских плечах, а мне делать нечего. Мишка тут же приказал мне чистить лук и резать его для подлива, а сам принялся кромсать крупными кусками огурцы и помидоры в салат. Лук так лук. Меня этим не напугаешь, я единственная в нашей квартире спокойно соглашалась иметь дело с этим овощем.
Подошла к холодильнику, вытащила луковицу покрупнее. Хорошая, больше, чем мой кулак раза в два. Кинула взгляд в медленно, но верно пустеющее ведро. Взяла досточку, ножичек, чуть сдвинула в сторону миску с очищенной картошкой, освобождая себе место. Встала у стола, рядом с трудящимся на благо пюре демоном и принялась за работу. Ловко сняла луковую шелуху и бросила ее в пакет с картофельными очистками. Услышала еле заметное недовольное собственническое ворчание. Что ему пакета жалко? Сделала вид, что не заметила.
Располовинила луковицу и нарезала каждую ее половину на тоненькие полукольца, как умела только я. На меня это всегда действовало умиротворяюще, поэтому я не торопилась, погрузившись в свои мысли. Потом пара четких ударов ножом поперек нарезанных долек и вуаля, все готово. Привычными движениями вытерла пальцами лезвие и отложила нож в сторону. Растребушила руками нарезанный лук и собралась передать его нашему шеф-повару. Мишке то бишь…
— Может окно приоткроешь? — раздался снизу сдавленный голос и вывел меня из раздумий.
— А? — я удивленно посмотрела на низко опустившего голову чуть ли не в ведро демона.
— Окно открой! — коротко и раздраженно повторил он, не поднимая глаз. И шмыгнул носом.
Ну да, так я и кинулась! Тут от меня такое зрелище скрыть хотят!
— Ну-ка, ну-ка, — я взяла его за подбородок и попыталась приподнять лицо Макса. Именно попыталась, потому что он мотнул головой и напряг мышцы шеи, не давая мне такой возможности.
— Укушу! — грозно предупредил он, упираясь.
— Зубы выбью, — я его тоже предупредила и села перед ним на колени, заглядывая в глаза.
— Ой! — ну не смогла я сдержаться, ведь никогда раньше не видела плачущего мужчину, а уж демона тем более. Красные прищуренные глазки, крупные слезки и большой такой распухший нос… Наверно, в каждой из нас живет мамочка, потому что мне его так вдруг жалко стало, так жалко… Сидит, бедный, плачет из-за меня. В одной руке картошка недоочищенная, в другой нож липкий… Ну и что, что из-за лука, а не из-за меня. Лук кто нарезал? Я. Значит, из-за меня!
Захотелось как-то помочь, слезки утереть… А он еще как раз на меня глазки свои беззащитные поднял и, видимо, сильно удивился выражению моего лица, потому что так и замер, меня сквозь слезы разглядывая.
А я решила не противиться своему желанию, протянула руки к его лицу и пальцами провела прямо по ресницам, слезы из уголков глаз утирая. По одному, и по другому, слегка веко оттягивая. Вот так-то лучше, только он их почему-то еще больше прищурил и шипеть стал, от меня отмахиваясь.