– Дерьмо! – выругался я.
– Да, – вкрадчиво произнес Фару. – Наверное, и он так выразился. С воспитанием у него было неважно.
Он был похож на баранье рагу, только баранье рагу горячее.
Комиссар собрал свои картинки.
– Он это или не он? – спросил Фару.
Я обменялся быстрым взглядом с Элен:
– Он. Да, точно. А вы еще хотели ему сказать пару слов! Что с ним случилось?
– Две пули из винтовки 22-го калибра.
Мои скулы сжались. Но молодец я, вывернулся. Я засмеялся. Извлек из кармана пушку и протянул Фару:
– Его убил не я. Он отмахнулся:
– Уберите свой ствол. Прежде всего, это ничего не доказывает, а потом вас никто не обвиняет... Мы нашли убийцу.
– Осторожнее на поворотах, – заметила Элен.
– Он дожидался нас у себя.
– Вот как? – произнес я.
– Леменье, шантажист. Я выложил "Сумерки":
– Но он тоже мертв!
– Можно подумать, они убили друг друга.
– Гм... и... а какова же моя роль?
– Никакая. Во всяком случае, я так надеюсь. Но мне показалось забавным, что у вас произошла стычка с Доливе в ночь его смерти...
– Стычка – это громко сказано.
– Но ведь он вам наступал на мозоли?
– Куда деваться? Он же бывший полицейский.
– И был очень пьян?
– Во всяком случае, так выглядел.
– По мнению врача, он не пил... Был один?
Я зевнул, будто после тяжелого перепоя.
– В моих глазах он двоился.
– Вы не припоминаете никаких важных подробностей?
– Нет... Скажите-ка...
Я постучал по номеру "Сумерек":
– ...Относительно Леменье. О нем пресса сообщает, но о вашем Доливе...
Фару вздохнул:
– Он был мерзавцем из мерзавцев, но работал у нас. Поэтому мы и не шумим. Его тело было обнаружено раньше, чем Леменье, и когда вы звонили, я еще об этом не знал, но коллеги пронюхали и смолчали...
– Так, значит, они убили друг друга? Я имею в виду не ваших коллег, а Доливе и Леменье.
– Похоже. В теле у Доливе обнаружены пули, соответствующие оружию Леменье, а в том – три пули из ствола, найденного при Доливе.
– Чего же вам еще желать? Как говорится в таких случаях, следствие прекращено.
– Все это пустые слова. По всей видимости, события разворачивались следующим образом. Доливе и Леменье знали друг друга. На улице Фейдо никаких следов взлома. Леменье использовал самых разных людей, а Доливе был старый шпик, он немало знал. Вчера они разругались. Может, Доливе потребовал денег, а Леменье имел славу скупердяя. Короче, они обменялись выстрелами. Леменье остался на месте, Доливе же отправился тихонько подыхать на стройплощадку ремонтируемого дома у сквера Лувуа, где утром его обнаружили каменщики. Как видите, далеко он не ушел. Может быть, патруль на велосипедах заставил его там укрыться, а выбраться оттуда он уже не смог. Помимо удостоверения личности и револьвера у него в карманах было сто тысяч франков наличными, наверняка украденных у Леменье.
– Мне это кажется убедительным.
– Ясно и убедительно. Однако...
Он хлопнул кулаком по левой ладони:
– ...не исключено, что я брежу. Доливе был дружком Перонне. И вот... Боже мой! Обычно я веду следствие, не впадая в бредовое состояние, но стоит силуэту Перонне замаячить на горизонте, как я схожу с рельс...
Я улыбнулся:
– Перонне и Нестор Бурма.
– Что?
– Ну, я не знаю, но... Доливе искал ссоры со мной в кафе. Он умер в двух шагах от агентства. И, может, работал в частной конторе...
Фару покраснел:
– Вы приписываете мне весьма странные намерения, Бурма.
– Ничего другого приписать вам не могу. Послушайте, он занимался частным сыском?
– Ничего об этом не знаю. Конечно, мои люди это проверяют. Ничего нельзя упускать из виду.
– Даже возможность что-то пронюхать у бедного Нестора? В любом случае, могу вас заверить, Фару, в одном: на меня он не вкалывал.
– Повторяю, вы приписываете мне намерения, которых у меня нет.
– Тогда выскажите мне свои намерения и мы будем в расчете.
– Охотно... Этот Перонне сводит меня с ума. Мне никак не удается его сцапать, и надо мной уже начинают посмеиваться. Вы понимаете, Доливе способствовал его побегу. Доливе был одним из его корешей, И не в привычках Перонне отказываться от друзей. Если бы Доливе нуждался в деньгах, Перонне их бы ему дал. Доливе было ни к чему обкрадывать Леменье.
– А вот тут, Флоримон, позвольте вам сказать, что вы не перестаете молоть вздор. Дружба не вечна. В особенности этого сорта. Кто знает, может, уже целая вечность, как между Перонне и Доливе кошка пробежала.
– Возможно...
Он встал, держа под мышкой свой конверт с сюрпризами:
– ...А что касается происшествия в бистро, вы...
– Я вам все сказал. Прочел, подтверждаю и подписываю.
Он пожал плечами:
– Ну, хорошо. И все же я не жалею, что зашел. Ничто так не возвращает к здравому смыслу, как встреча с психом.
– Может, сам того не желая, я вам что-то сообщил?
– Нет, ничего. Кроме того, что я зря забиваю себе голову этим Перонне.
Когда он наконец вышел, я отер лицо и, улыбаясь, посмотрел на Элен:
– Ну что же, для любителя помоев...
– Вы свое получили, не так ли?
– Выше крыши. Пойдемте пообедаем. За десертом поговорим...
Жуя вишни, я рассуждал:
– Ребуль прав. Это поистине идиотская история. Посмотрите. Левиберга шантажируют. Будем называть вещи своими именами. "Марсо", которому он адресовал свое объявление, моим измененным голосом назначает ему свидание в бистро на улице Борегар. Левиберг перепоручает дело частному детективу, к которому, что бы он сейчас ни утверждал, обратился за помощью. Нам любой ценой надо вычислить этого типа. Сначала я считал такой шаг ненужным, но теперь передумал. Ребуль разыскивает данные на Левиберга. Как только закончит, его следует перебросить на это дело...
Записывать мои указания – часть работы моей секретарши. Она их записала.
– Продолжаю. Частный детектив направляет кого-то из своих помощников на встречу. Это Доливе. Тот возвращается с носом и идет с отчетом в бордель...
– Неужели нельзя найти другого слова? – запротестовала Элен.
– Послушайте, малышка, у меня в голове и так все перепуталось. Если, к тому же, мне придется переводить... Ладно, скажем, в забегаловку. Итак, он отправился с отчетом в забегаловку.
Выдохнувшись, я остановился.
– Ну а дальше? – спросила Элен.
– Дальше?.. Он... отправляется ухлопать Леменье. Разве не блистательно? – с горечью усмехнулся я. – Так вот, в этой истории ясно лишь одно: Левибергу не везет. С ним происходит то, что обычно случается раз в три столетия, но в тот день все совпало. Для защиты от шантажистов или для переговоров с ними он обратился к самим шантажистам. Если бы его звали иначе, я сказал бы, что в ситуации проявился истинно галльский юмор. Но эта версия не очень убедительна.
– Придумайте что-нибудь получше, – сказала Элен.
– Попытаюсь. Я... Святый Боже!
От волнения я проглотил вишню, которую сосал во рту для стимулирования своего интеллекта:
– Боже мой! Допустим, как это ни притянуто за уши, что Леменье, Доливе и его хозяин в деле Левиберга действуют в сговоре. Мой телефонный звонок от имени так называемого Марсо оказался пресловутым камнем, брошенным в болото. Они не могли не призадуматься, кто же это вмешивается в их дела. Уволенный полицейский отправляется на улицу Борегар присмотреться. И… прокол. Его хозяин, заседающий на улице Луны, заподозрил приватные интриги Леменье. Глубокой ночью ему нанесли визит. Бурная ссора, во время которой шантажиста убивают, а Долине получает тяжелое ранение. Его привозят в притон. В притоне тот отдает концы. Вероятно, они вернулись из похода как раз в то время, когда я собирался покинуть дом, а слуге пришлось переносить умирающего в его комнату. У него на рубашке было пятно крови. А затем, держа его в вертикальном положении, они сунули его в тачку, чтобы выбросить на стройплощадку сквера Лувуа с деньгами и замазанным стволом и так пустить полицию по ложному следу. И я присутствовал при операции. В роли слепой чурки.