— вероятно так, однако, если ты говоришь, что в куполе есть и правда трещины, то его помощь все равно будет нужна, чтобы восстановить купол. Он один из ныне живых, кто знает, как это сделать. По крайней мере нужно пока играть в его игру.
— тогда возникает логичный вопрос, если нам нужен посох, ты нам его дашь?
— я отдам его, но отдам исключительно тебе. За это ты будешь обязан постараться не разрушить этот мир, мне здесь все весьма нравится в таком виде, который есть сейчас. Что бы ни задумал Клеоник, ты обязан будешь этого не допустить.
— а если я не справлюсь? Он очень силен, мне далеко до него.
— ты справишься, с посохом так точно. У тебя сила в крови, тебе нужно просто разбудить ее. Когда это случится, весь мир узнает об этом, уж поверь, — сказал Каэн, улыбнувшись и похлопав по плечу Рея, — да и к тому же, если ты не справишься, я найду тебя, Клеоника и убью вас и всех ваших друзей, но я верю, что ты справишься, — продолжил Каэн, снова улыбнувшись.
— как же все сложно, когда я уже смогу спокойно пожить хоть немного.
— боюсь, тебе такого не видать.
— ладно, я тебя услышал, но что теперь мне делать? Что сказать Клеонику и остальным?
— сделать вид, что нашего разговора не было. Скажешь Клеонику, что я расспрашивал кто ты? Когда стал магом? И прочее в таком духе. Продолжай играть роль, которую Клеоник тебе отвел. Он не должен ничего заподозрить, чтобы он не начал менять свои планы и ускорять его. Нужно получить как можно больше времени, чтобы понять, что он хочет сделать в итоге, и как лучше ему это помешать сделать. И самое главное, как восстановить купол и не дать Кибелле попасть в наш мир. И, да, я буду наблюдать за вами и, если будет нужно, я вмешаюсь, — сказал Каэн, посмотрев пристально в глаза Рея.
— я понял. Так, а как вывести Клеоника на разговор о посохе?
— да никак, мы сейчас выйдем к ним, и он сам не хотя начнет этот разговор, я его не первый день знаю. Это он думает, что его маскировка скрывает ото всех, и я не в курсе, где он живет или что делает.
— понял, включаю дурака, как будто ничего не понимаю.
— именно, — согласился Каэн, — правда, здесь красиво? — продолжил Каэн, устремив взгляд куда-то вдаль.
— красиво, — сказал Рей, осматривая с высоты площади.
— я хочу, чтоб это так и осталось, — добавил Каэн и вновь серьезно посмотрел на Рея, после чего развернулся и пошел обратно в шатер.
Рей вслед за Каэном тоже направился в шатер. Пройдя через весь шатер, они вышли оттуда, откуда Рей первый раз зашёл в шатер Каэна. На входе стояли в мучительном ожидании Клеоник и Кайли.
— поговорили? — выпалила Кайли, не успел выйти Рей из шатра.
— да, — опередил Рея Каэн, — я спросил все, что хотел.
— и что теперь? — спросила Кайли, смотря на Каэна, — мы можем быть свободными?
— да, более я вас не задерживаю, — ответил Каэн.
Каэн уже медленно начал разворачиваться и идти обратно в шатер, как неожиданно он, уже развернувшись, услышал голос Клеоника, от чего сквозь суровое выражение лица начала прорываться улыбка на лице Каэна, которую он быстро убрал, чтоб никто ее не заметил.
— погоди, Каэн! — сказал Клеоник, после чего, достав посох, он произнес, — Ретира!
Лицо Клеоника стало меняться, и через несколько мгновений маскировка внешности исчезла, и он предстал перед Каэном в истинном обличии.
— ты хотел меня удивить или напугать, Клеоник? — сказал Каэн, вновь повернувшись и посмотрев на Клеоника.
— я смотрю, ты не очень удивлен моему появлению? — спросил Клеоник.
— я уже давно не удивляюсь твоему появлению и готов к нему в любое время. Но ты, видимо, забыл мой ответ? Он по-прежнему нет, — ответил Каэн.
— хорошо, я знаю, что мне ты его не отдашь, но я прошу его не для себя, а для наследника Филиппа, — сказал Клеоник, указывая на Рея.
— и для чего же он понадобился наследнику Филиппа?
Клеоник на секунду замешкался, после чего ответил:
— для того, чтобы полноправно вступить в права верховного мага по праву. Неспокойному миру сейчас нужен ориентир и достойный вождь. Ты, наверное, и сам убедился, что он подходит, пока разговаривал с ним.
— парень он неплохой, но как я могу доверять тебе, как я могу быть уверен, что ты не заберешь посох?
— ты же знаешь, что посох будет подчиняться тому, кто первый его возьмет вплоть до смерти нынешнего хозяина.
— так об этом я и говорю! Где гарантия, что ты не убьешь парня, пока он не в полную силу овладеет силой посоха?
— такой гарантии нет. Я лишь могу пообещать, что такого никогда не случится, — склонив голову, сказал Клеоник.
— знаешь, а тут ты не прав, есть один способ — это гарантировать, — сказал Каэн, улыбнувшись.
— и какой же? — резко вклинилась Кайли.
— вы слышали про такой обряд как смертельная сделка? — спросил Каэн, поглядывая на Рея и Кайли.
— сталкивался уже раз с таким, — безрадостно ответил Рей.
— так вот еще существует обряд смертельного обещания. Этот обряд нечто подобное смертельной сделке, однако, в нем смерть грозит лишь единственному человеку, тому, кто его дает.
Лицо Клеоника изменилось. Было видно, что он злится, но старается не подавать вида.
— ну что? Готов на такое? Или все-таки обманываешь об истинных целях? — с нескрываемым сарказмом спросил Каэн.
— нет, я не скрываю своих истинных целей, поэтому приму любое твое условие! — сухо ответил Клеоник.
— ну раз так, тогда, Густав, принеси мой любимый кинжал, — повысив голос, чтобы услышал за спиной Густав, произнес Каин.
Через мгновение Густав уже стоял, склонив голову и выставив свои ладони, на которых лежал блестящий небольшой позолоченный кинжал, украшенный сверкающими драгоценными камнями. Взяв кинжал, Каэн несколько раз перехватил его, после чего подошел вплотную к Клеонику и, схватив его за одну руку, вложил кинжал в другую.
— повторяй за мной и вырезай символ, надеюсь, не забыл его? Линия жизни в круге.
— можешь не напоминать, я его прекрасно помню, — сухо ответил Клеоник.
— и так, повторяй, я Клеоник клянусь в том, что никогда не завладею и даже не притронусь к посоху великого Филиппа, который отныне принадлежит Рею Брауну, жизнь которого никогда не прекратится от прямого или косвенного участия. Если я нарушу свое обещание, пусть в ту же секунду смерть заберет меня раз и навсегда, безвозвратно, — произнес Каэн, крепко держа руку Клеоника.
— я Клеоник клянусь в том, что никогда не завладею и даже не притронусь к посоху великого Филиппа, который отныне принадлежит Рею Брауну, жизнь которого никогда не прекратится от прямого или косвенного участия. Если я нарушу свое обещание, пусть в ту же секунду смерть заберет меня раз и навсегда, безвозвратно, — произнес через боль от вырезанного символа на руке Клеоник.
Как только Клеоник закончил обещание и символ на своей руке, как в ту же секунду Каэн вырвал из руки Клеоника и свой кинжал и резким движением под символом обещания вырезал еще небольшой символ в виде ромба. А после этого, откинув руку Клеоника, вырезал на своей руке точно такой же ромб.
— мы о таком не договаривались! — выкрикнул сквозь боль Клеоник.
— ничего, это дополнительная подстраховка, чтоб мне было спокойнее, — ответил Каэн, лишь слегка дернув глазом от боли.
— что он сделал? — с легким испугом в голосе спросил Рей Клеоника.
— ничего особенного, вам знать необязательно, верно, Клеоник? — сказал Каэн, не дав ответить Клеонику.
— верно, — покорно ответил Клеоник, — так что там с посохом? Когда ты его отдашь Рею?
— приходите утром к той пещере, где были убиты мои псы, оттуда недалеко идти, — сказал Каэн, после чего развернулся и вошел в шатер, вслед за ним зашел Густав, неся окровавленный кинжал, а за ним вошла часть охраны.
— что еще за посох Клеоник? — спросил Рей, повернувшись к Клеонику.
— посох твоего предка, Филиппа, он последняя составляющая, которая поможет тебе восстановить купол или создать новый при необходимости, — ответил Клеоник.