И в самом деле, город, еще вчера казавшийся относительно тихим, сегодня напоминал разворошенный муравейник. Причиной такой перемены стали Хосе Асенс и его Отряды Контроля. Покинув квартиру Хуана Мануэля, Асенс не придумал ничего умнее, чем отправить своих бойцов на очередную «прогулку», желая таким образом запугать рабочих и угрозами заставить их отказаться от какого бы то ни было сотрудничества с Женералитетом. Вот только он не учел, что в городе, взбудораженном вчерашними новостями, слухи будут распространяться значительно быстрее, чем обычно, да и взволнованные рабочие в столь нервной обстановке будут вести себя гораздо решительнее.
Словом, Отряды Контроля напали на несколько групп возвращавшихся домой рабочих. Порой эти нападения заканчивались стрельбой, а во время одной из стычек оказалось, что бойцы Отрядов контроля напали на рабочих, являвшихся членами союзной ФАИ. Правда, выяснилось это лишь после того, как боевики перебили всех отчаянно отстреливавшихся рабочих.
Не ограничившись одними только нападениями на прохожих, боевики Асенса решили также разгромить и одну из первичных ячеек Коммунистической партии Испании, располагавшуюся в большой квартире на первом этаже всего в двух кварталах от штаб-квартиры одного из Отрядов. Два десятка человек забросали квартиру бутылками с керосином, а коммунистов, что, пытаясь спастись из горящих комнат через окна, жестоко забили дубинками и кусками труб.
Как уже было сказано, слухи среди рабочих расползались крайне быстро, и лишь только они узнали о бесчинствах Отрядов Контроля, как тут же принялись принимать ответные меры. В городе стремительно, словно грибы после дождя, стали расти баррикады, из-за которых настороженно выглядывали вооруженные рабочие, не желавшие пускать кого-либо туда, где они живут и работают.
По дошедшим до сотрудников НКВД слухам, Хуан Мануэль Молина пришел в ужас, узнав о проделках Отрядов Контроля, считавшихся союзниками возглавляемой им Федерации Анархистов Иберии, и даже попытался откреститься от связи с ними, но было уже поздно. Репутации ФАИ был нанесен непоправимый урон.
В ожидании ответных действий как со стороны Женералитета, так и со стороны коммунистов, члены ФАИ тоже начали строить баррикады, в результате чего обстановка в Барселоне еще больше накалилась.
Утром по радио прозвучало официальное обращение президента Компаниса, в котором тот рассказал о происшествии на телефонной станции и своем разговоре с Асаньей, официально подтвердив таким образом то, что все и так знали, после чего призвал всех граждан Барселоны сохранять спокойствие и дождаться прибытия представителей республиканского правительства, при посредничестве которых и будут проведены переговоры между Женералитетом и профсоюзными организациями.
На выступление президента Женералитета жители Барселоны отреагировали по-разному. Рабочие, входившие в НКТ, были склонны согласиться с Компанисом, особенно после того, как вслед за ним выступил и секретарь НКТ Мариано Родригес, заявивший, что он понимает причины, побудившие рабочих строить баррикады, и просит лишь не допускать обострения конфликта. Подобной позиции придерживались и рабочие, входившие в ВСТ.
Отряды Контроля проигнорировали выступление и продолжили свои бесчинства, а руководство ФАИ предпочло затаиться и временно воздержаться от каких-либо заявлений. Зато резко активировалась Рабочая Партия Марксистского Единства, члены которой принялись раздавать сидевшим за баррикадами рабочим свежеотпечатанные листовки, содержавшие призыв к свержению правительства и установления сперва в Каталонии, а затем и во всей Испании «по-настоящему пролетарской власти».
Вот такая вот обстановка творилась за окном номера отеля «Колон», в который по распоряжению Шпигельгласа перебазировалась и группа «Авангард». Сергей Михайлович решил, что будет лучше, если все его люди будут находиться у него под рукой, да и в случае непредвиденных обстоятельств всем вместе отбиваться будет гораздо легче.
В настоящий момент сотрудники НКВД расположились в двухкомнатном номере Шпигельгласа, гостиная которого представляла собой нечто среднее между штабом и оружейной. На овальном столе были разложены карты и фотографии, а по всей комнате было разложено оружие и снаряжение.
- Должно быть, интересное было время, - заметил Судоплатов.
- Страшное оно было, примерно, как сейчас, - вздохнул Шпигельглас. - Впрочем, вечер воспоминаний я предлагаю устроить как-нибудь потом, а пока вернемся к нашим мериносам, а именно к Рабочей Партии Марксистского Единства, ключевых представителей которой нам предстоит уничтожить.
Днем лидеры ПОУМ обычно находятся в своей штаб-квартире, отеле «Риволи». Отель хорошо охраняется, так что внутри нее мы их не достанем. И нет, товарищ Тимашков, - усмехнулся Сергей Михайлович, взглянув на поднявшего руку Александра Эрастовича. - Взрывать гостиницу мы не будем, это слишком грубо и непрофессионально. Да и столько взрывчатки мы вряд ли сможем достать!
- А жаль, - вздохнул Тимашков. - Но не постоянно же они в гостинице сидят? Куда-то ведь они должны выходить?
- Должны, - согласился Шпигельглас. - И мы даже знаем, куда они отправятся завтра утром. Ну, по крайней мере, некоторые из них. Товарищ Роза, зачитайте, пожалуйста, товарищам эту листовку!
«Товарищ Роза» была коммунисткой лет тридцати на вид, работавшей в Коминтерне и прикомандированной к Шпигельгласу в качестве переводчицы. Вообще-то ее звали Мария Роза Хуанита и-еще-несколько-имен Веласкес, но она сама попросила для краткости называть ее просто Розой.
- Да здравствует революционное наступление! - Роза взяла в руки листовку, напечатанную на сероватой газетной бумаге, и принялась читать по-русски. - В условиях, когда правительство хочет продать наши революционные достижения буржуазному правительству в Валенсии, мы не можем позволить себе никаких компромиссов! Все, кто хочет избавиться от революционного правительства и добиться победы, пусть завтра в десять часов утра приходит к телефонной станции на площади Каталонии! Пусть правительство увидит, как нас много, пусть каждый из вас убедится, что нас большинство! Только единство действий НКТ, ФАИ и ПОУМ способно принести нам по-настоящему революционную победу! Да здравствует революционный фронт пролетариата!
Закончив читать, Роза перевела дух и, благодарно кивнув, приняла из рук Судоплатова стакан воды. Остальные присутствовавшие в комнате сотрудники НКВД в это время пытались осмыслить содержание листовки. Невозмутимым остался один лишь Шпигельглас, очевидно, уже ознакомившийся с ее текстом.
- Чушь какая-то, - наконец, произнес Максим. - Слова, вроде, знакомые, а в общую идею не складываются. Ну, кроме мысли о том, что нужно куда-то бежать и против чего-то протестовать.
- А более глубоких идей там и нет, товарищ Белов, - пояснил Шпигельглас. - Когда не хватает аргументов - остается только давить на эмоции. Но нас в этом документе интересует то, что завтра в одиннадцать часов ПОУМ устраивает митинг...
- И там точно будет кто-то наших целей! - сообразил Судоплатов.
- Именно так, - довольно кивнул Шпигельглас.
- По информации от наших людей в рядах ПОУМ там должен быть лично Андрес Нин, - добавила Роза. - Также там точно будут Хулиан Горкин и лидер их молодежной организации Солано. Возможно будет кто-то еще, с этим они сами пока не определились.
- Словом, завтрашний митинг - это отличная возможность разом выполнить поставленную перед нами задачу, - подытожил Шпигельглас, после чего повернулся к Максиму. - Товарищ Белов, как у вашей группы со снайперской подготовкой?
- Специальную снайперскую подготовку у нас имеет только Киу, - ответил Максим. - Мы же с Гретой весьма метко стреляем, но не более того.
- Это уже неплохо, мы с товарищами и этим похвастаться не можем, - заметил Шпигельглас. - Поэтому, я считаю, что ликвидацию членов ПОУМ во время митинга стоит поручить именно вашей группе. Справитесь, товарищ Белов?