Когда мина была готова, Шпигельглас и Судоплатов, являвшиеся непосредственными исполнителями покушения, отправились в монастырь, где, расспросив монахов, узнали дату приезда Асаньи. Личностью помогавшего им испанца, как и его дальнейшей судьбой, Максим не интересовался, впрочем, о последнем он очень скоро узнал из газет.
В то время, когда возле монастыря Монтсеррат работала полиция, правительство Испании пребывало где-то посередине между ступором и паникой. Особенно беспокоился Франсиско Ларго Кабальеро, под которым отчетливо зашаталось кресло премьер-министра. Было непонятно, кто займет должность президента, и не пожелает ли этот человек видеть кого-нибудь другого на его месте? Да и других министров волновало, останутся ли они в новом правительстве, или их попросят покинуть занимаемые посты?
Подходящее решение нашел генеральный секретарь Испанской Социалистической Рабочей Партии Рамон Ламонеда Фернандес, явившийся к Ларго на прием и, после обмена дежурными любезностями, предложивший ему самому занять пост президента республики. Он также сообщил, что накануне имел разговор с лидерами коммунистов Хосе Диасом и Долорес Ибаррури и те согласились поддержать кандидатуру Ларго при условии, что новым премьер-министром тот назначит Хуана Негрина.
Вначале Ларго хотел было возмутиться предложению сменить кресло премьер-министра на, фактически, номинальную должность президента. Однако, он быстро взял себя в руки и решил, что лучше уж самому гарантированно стать во главе республики, нежели лишиться поста премьера при новом президенте, и согласился.
Семнадцатого мая тело Мануэля Асаньи было предано земле со всеми полагающимися главе государства почестями. Свое последнее пристанище бывший президент обрел на кладбище близ монастыря Монтсеррат. А уже на следующий день на заседании парламента новым президентом был избран Франсиско Ларго Кабальеро. Единогласно проголосовавшие за его кандидатуру депутаты от Испанской Социалистической Рабочей Партии и Коммунистической Партии Испании обеспечили ему большинство голосов.
После того, как коммунисты поддержали его кандидатуру и обеспечили ему победу, Ларго поспешил исполнить свою часть соглашения. И пусть он недолюбливал Негрина за его просоветские взгляды, он уважал его за порядочность и работоспособность, а потому, не колеблясь, назначил его на должность премьер-министра.
Негрин, в момент своего назначения воспринимавшийся как компромиссная фигура, равно устраивающая социалистов и коммунистов, быстро продемонстрировал, что к власти пришел сильный лидер, совсем непохожий на вялого и нерешительного Ларго.
Первым его распоряжением было возвращение правительства обратно в Мадрид, причем, не когда-нибудь в будущем, а в течении ближайших трех дней! Этим решением Негрин продемонстрировал свое доверие войскам центрального фронта, но и быстро отсеял готовых трудиться политиков от тех, кто был способен только болтать, находясь в относительной безопасности далеко от линии фронта.
Правительство Негрин начал формировать под стать себе. Так, например, новым военным министром стал Хулио Альварес дель Вайо, принадлежавший к левому крылу ОСРП. Человек этот хоть и не имел военного опыта, но весьма успешно исполнял обязанности генерального военного комиссара, каковую должность он также за собой сохранил.
Министром флота и авиации вместо Индалесио Прието был назначен один из лидеров коммунистической партии Висенте Урибе. Также за многочисленные поражения на море был снят с должности и главнокомандующий флотом Мигель Буиса, а на его место был назначен спешно произведенный в адмиралы Луис Гонсалес де Убиета.
Должность министра внутренних дел досталась Педро Чека, еще одному коммунистическому лидеру. С учетом того, что Негрин сохранил за собой пост министра финансов, в подчинении которого находились карабинеры, все силовые структуры Испанской республики оказались под контролем или умеренных социалистов, или союзных им в настоящий момент коммунистов.
Кандидаты на должности других министров еще не были утверждены, но уже ходили слухи, что министром сельского хозяйства Негрин хочет пригласить Хосепа Кальвета-и-Мору, занимавшего аналогичный пост в каталонском Женералитете.
Слухи эти были встречены весьма неоднозначно и сейчас активно обсуждались, в том числе - и в баре отеля «Палас», где одним субботним вечером собралась группа «Авангард», решившая скоротать время за бутылочкой хереса. Вскоре к ним присоединился и Петр Борисов, по-комсомольски посчитавший, что раз пьянку невозможно предотвратить, то ее нужно возглавить.
- И что вы думаете по поводу происходящего? - после первого стакана хереса поинтересовался Борисов.
- Думаю, что хуже, чем было, уже не будет, - ответила Грета.
- Согласен, - ответил Максим. - Про Асанью я промолчу, поскольку о покойниках либо хорошо, либо ничего, а вот Ларго на месте президента мне нравится больше, чем в кресле премьер-министра. Тут он сможет спокойно спать по расписанию, а Негрин в это время будет заниматься делами.
- А при чем тут сон по расписанию? - не понял Борисов.
- А ты не слышал? - усмехнулся Максим, сделав глоток вина и зажевав его кусочком туррона, традиционной испанской сладостью из меда, сахара, яичных белков и миндаля. - Что бы не случилось, Ларго встает ровно в восемь утра, не раньше и не позже, и запрещает будить себя по ночам.
- Ну, надо же! - рассмеялся Борисов. - А насчет Негрина ты прав, он, и в самом деле умеет работать. Вот если бы он еще набрал в правительство побольше коммунистов…
- Не дадут ему набрать больше, - покачал головой Максим. - Уже то хорошо, что в новое правительство не попал никто из ярых антикоммунистов, вроде того же Прието!
- Вот зачем ты про него вспомнил! Не дай Будда мне его рожа приснится, я тогда буду плакать и проситься обратно в Китай! - Киу возмущенно пихнула Максима в плечо, чем вызвала взрыв смеха за столиком.
- Нужно еще посмотреть, кого Негрин назначит на остальные должности, - отсмеявшись, заметил Борисов. - А, вообще, да, все довольно удачно сложилось. Я иногда даже думаю, что не фашисты это покушение устроили…
- Гнал бы ты подальше такие мысли, - от души посоветовал Максим и попросил еще одну бутылку хереса.
Примечания:
[1] - Так точно, командир! (Нем.)
Часть вторая, глава шестнадцатая. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА НЕОДОЛИМОЙ СИЛЫ.
«Опять англичанка гадит!»
Александр Суворов, генералиссимус.
Один год спустя…
11 мая 1938 года. 12:00.
Мадрид.
За минувший после «Майских дней» год качели войны еще не раз качнулись из стороны в сторону.
Занимавшиеся умиротворением Каталонии и формированием нового правительства республиканцы не могли оперативно реагировать на действия Франко и его генералов, вполне успешно воевавших на севере Испании.
Пытаясь отвлечь Франко от наступления на Бильбао, Хулио Альварес дель Вайо, только что назначенный военным министром, предпринял наступление на Сеговию, окончившееся, впрочем, полным провалом. Несогласованность действий пехоты и авиации привела к тому, что господство в воздухе оказалось у Франко, после чего разгром республиканских сил оказался делом техники.
Единственным, что скрашивало республиканцам горечь поражения, была гибель генерала Эмилио Молы, командовавшего Северной армией. Будучи встревоженным наступлением на Сеговию, Мола спешно вылетел в Вальядолид, чтобы лично руководить обороной. Из-за высокой облачности его самолет потерпел крушение при пересечении перевала Пуэрто-де-ла-Брухула, а генерал и все сопровождавшие его лица погибли. Впрочем, назначенный на должность командующего Северной армией генерал Фидель Давила оказался ничуть не хуже Молы и уже к девятнадцатому июня завершил завоевание Бискайи и Страны Басков.