Представляется, что Филби все еще участвовал в разработке разведывательных операций. Ему, очевидно, поручалось делать анализ неудавшихся мероприятий. По ним он высказывал свои рекомендации, выяснял, по чьей вине они сорвались, и давал советы, как избежать подобного в будущем. «Удивительно, что иногда идет все не так, хотя кажется, все было спланировано правильно. Например, тот случай в США. Кто-то через забор бросил пакет на территорию советского посольства. Он был объемным и выглядел так, как будто в нем была спрятана бомба. Вызвали полицию, а полиция — представителя ФБР, который с готовностью взял пакет с собой. Это оказалось связкой очень важных документов, которые кто-то хотел передать нам. Хуже всего то, что в пакете было письмо, в котором в определенном месте назначалась встреча с нами. ФБР вышло на эту встречу и арестовало доброжелателя. Печальная для нас история, но больше такое не повторится».
Иногда он получал задания, имевшие лишь отдаленное отношение к миру секретов. После того как в 1978 году Филби прочитал сотрудникам КГБ лекции по проблеме мотивации, к нему обратился тренер сборной команды СССР по хоккею. Команда переживала трудные времена. Два года подряд проигрывала соревнования на первенство мира, что с ней ранее никогда не случалось. Тренер обратился к Филби с просьбой поднять мотивационный настрой команды. По этому поводу Филби рассказал мне следующее:
«При всей своей скромности могу сказать, что в этом вопросе я кое-что понимаю. Поэтому я согласился попробовать свои силы». В финальной игре того года советская команда убедительно победила чехословаков. На память Филби подарили вставленную в рамку фотографию команды, где он сидит рядом с тренером. Он повесил ее в своем кабинете на видном месте.
В 1980 году Филби был награжден орденом Дружбы народов, который был учрежден в 1972 году и которым награждаются иностранцы за оказание помощи Советскому Союзу. Награждение совпало по времени с публикацией на русском языке книги Филби «Моя тайная война». Филби сказал мне:
«Книга имела удивительный успех. Было продано более 200 тысяч экземпляров. К сожалению, я не предполагал, что она гак быстро разойдется: в книжных магазинах ее можно было купить только в течение первых дней после выхода в свет. Даже у меня не оказалось достаточного числа экземпляров. Книга была издана также в Болгарии и Чехословакии. В результате у меня появилось много чехословацкой и болгарской валюты, поэтому мы с Руфой подумывали о посещении Праги и Софии.
В Чехословакии нам был устроен радушный прием. В наше распоряжение было предоставлено две машины: одна для нас, другая — для нашей охраны и даже частный самолет. Длившаяся две недели поездка обошлась нам всего в 120 рублей. Летом мы совершили такую же поездку в Болгарию. Она нам тоже очень понравилась. С руководством КГБ была достигнута договоренность о том, что дважды в год мы можем выезжать из Советского Союза. Поэтому летом мы ездили в Болгарию, зимой — в какую-либо другую социалистическую страну. Это было очень удобно».
Приданный Филби офицер безопасности помогал ему выбрать страну для поездок. В конце 70-х годов от своих коллег из кубинской разведки Филби получил несколько приглашений посетить Гавану. «Мне и Руфе очень хотелось поехать туда, поэтому своим руководителям из КГБ я высказал мнение о безопасности такой поездки. Мы полетим самолетом Аэрофлота, а на Кубе друзья позаботятся о нашей безопасности. Мне ответили: «Что, если самолет отклонится от маршрута, плохая погода или какие-то другие обстоятельства вынудят его приземлиться в Соединенных Штатах?» Подумав, я ответил: «Хорошо. Тогда мы поплывем советским пароходом». С неохотой они согласились. Пароходом мы плыли по Ла-Маншу. Мне очень хотелось увидеть подготовительную школу в Истборне, где я учился. К сожалению, видимость была не очень хорошей».
«Мы прекрасно отдохнули на Кубе. Мои коллеги показали нам все уголки страны, принимали нас по-королевски. Мы встречались со всеми руководителями страны, кроме Кастро. В заключение меня наградили кубинским орденом. Обратно возвращались южным маршрутом через Турцию. Я мечтал о такой поездке, так как надеялся показать Руфе Стамбул. Однако погода была дождливой, и Босфор был укрыт туманом».
По возвращении Филби не удержался, чтобы не превратить свою поездку в загадку. В письме ко мне и к другим адресатам он стал делать намеки на то, что выезжал за пределы Советского Союза: «Только что возвратился из многодневной заграничной поездки»… «Недавно вернулся»… «Несколько недель загорал на солнце».