Поднявшись, они увидели, что снаряд попал в машину. Когда была сорвана дверь, взору открылась страшная картина. Джонсон [9] был мертв, в его спине зияла огромная дыра. Шипшэнкс находился без сознания. У него были раны в голову и в лицо, один глаз отсутствовал. В тот же вечер он умер. Ноги у Нейла были раздроблены шрапнелью. Он умер через два дня. Сидевший на переднем сиденье Филби отделался поверхностными ранами головы и кисти руки. Его перевязали в местном госпитале и отправили обратно в Сарагосу. По прибытии он сразу же пошел в бар, где его появление произвело настоящую сенсацию. Одежда Филби взрывом была изодрана в клочья, поэтому на нем была пара старых сандалий и женское темно-голубое пальто с изъеденным молью воротником. Посетители бара раскрыли рты от удивления, однако слышавший о происшествии официант бегом принес Филби большую порцию спиртного. Филби встречали как настоящего героя.
Через два дня он направил сообщение в «Таймс», в котором описал смерть своих коллег. О себе сказал довольно скромно: «Вашему корреспонденту удалось выйти из машины, пересечь площадь и подойти к стене, под защитой которой укрывалась группа солдат. Отсюда его доставили на станцию «Скорой помощи», где обработали легкие раны на голове и наложили повязку. Тем временем, несмотря на обстрел, смелые испанские офицеры пытались спасти пассажиров автомашины».
У Филби было достаточно оснований скрывать свои раны. Это видно из письма корреспондента «Таймс» в Биаритце Е. Г. де Каукса, который был знаком Филби по Франции, направленного 14 января редактору иностранных новостей этой газеты Ральфу Дикину: «Корреспондент газеты «Нью-Йорк тайме» Бил Карней вчера рассказал мне, что он прибыл на место трагедии в Теру-эле почти сразу же после случившегося. Филби проявил настоящее мужество. Несмотря на то, что у него была сильно кровоточащая рана на голове, много царапин на лице и он находился в шоковом состоянии, вел себя собранно и очень стойко. По возвращении в Сарагосу Филби просил коллег в своих сообщениях не преувеличивать его ранений, так как он боится, что по этой причине его могут отозвать в Лондон».
Освоившись с ролью сотрудника советской разведки, Филби, очевидно, не хотел, чтобы «Таймс», хотя бы на короткий период, отозвала его из Испании.
2 марта Филби был принят генералом Франко, который вручил ему награду — Красный крест за военную доблесть. (Посмертно были награждены и погибшие журналисты.) Это событие заставило члена палаты общин Уильяма Галахера, единственного коммуниста в британском парламенте, поинтересоваться, разрешало ли правительство «господину Г. А. Р. Филби» принять эту награду. На это Батлер ответил: «Я полагаю, что уважаемый член парламента имеет в виду Г. А. Р. Филби, корреспондента газеты «Таймс», освещавшего события в Испании с позиций генерала Франко. В прессе я читал сообщение о награждении этого господина испанскими властями медалью. Господин Филби не испрашивал и не получал какого-либо официального разрешения на получение этой награды».
Награда оказалась для Филби очень важной. Как он заявил мне в Москве: «Полученные мною в Испании раны очень помогли мне как в журналистской, так и в разведывательной работе. До этого офицеры Франко неоднократно критиковали британских журналистов. Они, очевидно, считали, что многие англичане являются коммунистами, поэтому так много их сражается в составе интернациональных бригад. После ранения и награждения генералом Франко я стал известен как «англичанин, которого наградил лично Франко», и передо мной распахнулись многие двери».
Укрепив свое положение в качестве журналиста, Фил-би приступил к выполнению своей основной задачи — сбору разведывательной информации. В один момент Филби показалось, что ему очень повезло. С ним подружился офицер германской разведки, и Филби полагал, что ему вот-вот предложат работать на германскую разведку, что дало бы доступ к важной для Советского Союза информации. Однако оказалось, что немец хотел лишь познакомиться с леди Линдсей-Хогг, и когда она отвергла его притязания, он сразу же охладел к Филби.
У Кима были хорошие возможности собирать интересную информацию. Когда другие корреспонденты на пресс-брифингах интересовались лишь общей военной ситуацией, Филби дотошно расспрашивал о числе и типах самолетов, калибре артиллерийских установок, числе произведенных залпов, составе наступающих пехотных подразделений и т. д. Корреспонденты и пресс-офицеры франкистов приписывали эту любознательность Филби традиционному интересу газеты «Таймс» к военным вопросам. Когда накапливалось достаточно материалов и можно было проводить встречу со своим оперативным руководителем, Филби, уведомив «Таймс», выезжал через границу в город Хендейе или в Сан-Джин де Луз, где проводили свои краткосрочные отпуска большинство корреспондентов. В этих местах всегда ходило много различных сплетен и слухов, в них завязывались всевозможные интриги, поэтому они хорошо подходили не только для передачи информации, но и для получения новых сведений. Представитель британского правительства в Сан-Джин де Лузе сэр Джефри Томпсон вспоминает, что Филби всегда был в центре происходивших там событий и относился к числу наиболее информированных корреспондентов: «Филби знал почти все об участии немцев и итальянцев в военных действиях на стороне генерала Франко».
9
Джонсону трагически нс повезло. Он ехал в другой автомашине, но когда сопровождавший журналистов испанский офицер вышел из машины Филби, чтобы перекурить со своими товарищами, Джонсон пересел к Киму на освободившееся место шофера. Через несколько секунд он был мертв. Американская фирма, выпускавшая сигареты, предлагала тому испанскому офицеру большую сумму денег, чтобы он заявил, что ее сигареты спасли ему жизнь. Офицер отказался. —