Он, кстати, увидел в манере управлять болидом и в скорости Кими такую же эффективность, как и у Алана Проста, звезды McLaren восьмидесятых: «Он едет с такой же одновременно незаметной и бешеной скоростью, как и Прост в свои лучшие годы. Он делает это с легкостью и бережливостью».
ПОСЛЕ ТОЙ ПОБЕДЫ НА «ГРАН-ПРИ МОНАКО» МЕНЕДЖЕР КОМАНДЫ СТИВ РОБЕРТСОН БЫЛ НА СЕДЬМОМ НЕБЕ ОТ СЧАСТЬЯ: «КИМИ ОБЛАДАЕТ ДУШЕВНОЙ СТОЙКОСТЬЮ, ТАК ЧТО ЭТА ПОБЕДА ЕГО НЕ ОСЛАБИТ. УРОВЕНЬ ТАКОВ, ЧТО В ЭТОМ СЕЗОНЕ КИМИ ОДЕРЖИТ ЕЩЕ МНОГО ПОБЕД. ПОЛУЧИТЬ ТАКУЮ МАШИНУ – ДАТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ РАСКРЫТЬСЯ ЕГО ТАЛАНТУ НА ПОЛНУЮ».
Так что вовсе не напрасно традиционный трофей Штейнмеца – позолоченную уменьшенную модель болида «Формулы-1» – вручили Кими Райкконену после гонок в Монако в тот воскресный вечер как лучшему пилоту. Ситуацию наилучшим образом представил McLaren: бриллианты – лучшие друзья нашего парня.
Вечер достиг своего апогея на арендованной на имя Кими яхте премиум-класса «Беллиссима С», стоявшей в порту Монте-Карло, где победитель отмечал свой триумф в компании друзей и близких. На тот момент в возрасте 25 лет и 217 дней он стал третьим самым молодым победителем «Гран-при Монако». Моложе были только Брюс Mакларен, основатель автогоночной команды своего имени, победивший в 1962 году, и Михаэль Шумахер, взявший главный приз в 1994 году, будучи в возрасте на 85 дней моложе Кими.
До праздника Кими задали вопрос о том, что важнее для победы – пилот или болид? Верный своему стилю коротких ответов, Кими ответил: «Каждый может решать сам, что важнее».
Глава 2
Объятия Хауга
Признаться, за все годы, что мне довелось освещать события «Формулы-1», никогда не приходилось сталкиваться с таким отвратительным по своему расположению и логистике автодромом, коим является трасса «Маньи-Кур». Отсюда урбанизированная цивилизация, куда бы ты ни поехал, находится совсем не на расстоянии вытянутой руки. Однажды мой давний приятель, репортер «Формулы-1» Лассе Эрола, даже написал в ежевечернюю финскую газету Ilta Sanomat для фанатов автомобильных гонок целое пособие о том, как добраться до различных трасс. Комментируя же трассу Маньи-Кур, он был краток: «Нечего там делать!»
Суровая правда жизни! Когда ты по работе занимаешься освещением событий прямо на месте, то минимум раз в год я вынужден был отправляться в этот богом забытый медвежий угол. Однако один уикенд 2007 года по стечению обстоятельств навсегда отпечатался у меня в памяти, да и Кими Райкконен отметился там победой. Гонка в Маньи-Кур проводилась всего через неделю после скомканного заезда в немецком Нюрнбургрине, где Кими впервые за свою карьеру поднялся на первое место на пьедестале почета. Он имел подавляющее преимущество, до окончательной победы оставалось всего рукой подать, как взорвался движок Mercedes, и нашему герою пришлось ощутить всю горечь поражения.
Маньи-Кур должен был стать промежуточным восстановительным этапом, чтобы прийти в себя после испытанного разочарования. Одновременно на родине пережевывалась запущенная желтой прессой новость касательно вскрывшейся недельной давности попойки Кими на Иванов день в порту Ханко, где обычно паркуются яхты селебрити.
Те годы стали в карьере Кими периодом истинного прорыва к вершинам спорта. До лета он занимал лучшие позиции в мировом рейтинге. Давление было невероятным: ему противостояли рвавшийся к своему шестому чемпионству мира Михаэль Шумахер и Ferrari с ее историей успеха. Фактически Кими оказался один на один со своим стрессом.
Случилось, что на Иванов день он наконец-то смог заглянуть к старым дружкам в Финляндию, но, если выразиться спортивным термином, оказался в ауте – тут публичность сыграла злую шутку. Задним числом то, что он так надрался в Ханко, отразилось и на мне в тот французский уикенд в Маньи-Куре.
Субботняя гонка. Я заранее добрался до паддока, чтобы избежать мучительного простаивания в пробках. Утренний кофе, обмен новостями с ребятами из McLaren, дружеские объятия со знакомыми журналистами, и тут шеф спортивного департамента Mercedes Норберт Хауг вместе с главой менеджмента Вольфангом Шаттлингом заявились ко мне спросить, не хочу ли я пройти к ним в моторхоум.
Такие предложения поступают не каждый день. В святилище Mercedes мне никогда ранее бывать не приходилось – туда журналистов вообще не пускают. Мы вошли в моторхоум, поднялись на пару ступенек, вошли в кабинет Хауга. Здесь он выглядел куда более серьезным. У меня затряслись поджилки, ведь всего неделю назад в своей статье я прошелся по поводу поломки двигателя. Предположил, что Хауг решил вытрясти из меня дух за тот материал, но оказалось, что речь совсем о другом: оказывается, случайный пассажир слил фотографии напившегося по поводу праздника Иванова дня Кими. Финская желтая пресса тут же раструбила историю о том, как звезда команды McLaren-Mercedes в бесчувственном состоянии на дорогущей яхте своего приятеля в Ханко сделала финт головой вниз почти с двухметровой высоты.