В тот вечер он не видел ни Монти, ни Максайн, но поговорил с другими, и все они казались довольными своей долей... или по крайней мере делали вид, что довольны. Бишоп говорил себе, что если бы все были разочарованы, то довольного вида у них не было бы, потому что земляне больше всего любят тихо плакаться друг другу в жилетку. Ничего подобного он не заметил. Никто не жаловался.
Ему говорили о том, что организуются спортивные команды, и некоторые собеседники возлагали на это очень большие надежды, как на источник дохода.
Он разговаривал с человеком по имени Томас, который был специалистом-садоводом и работал в крупных кимонских поместьях. Тот больше часа рассказывал о выращивании экзотических цветов. Коротышка Вильямс, сидевший с Бишопом в баре, с восторгом говорил о том, что ему поручено написать книгу баллад на основе кимонской истории. Некий Джексон работал над статуей по заказу одной местной семьи.
Бишоп подумал, что если человек может получить работу, которая его удовлетворяет, то жизнь на Кимоне становится приятной.
Взять хотя бы номер, который он получил. Красивая обстановка - дома на такую он рассчитывать бы не мог. Послушный шкаф-робот делает коктейли и бутерброды, гладит одежду, выключает свет и запирает дверь, предупреждает любое, даже невысказанное желание. А комната - комната с четырьмя голыми стенами и единственным креслом, снабженным кнопками? Там, в этой комнате, можно получить знания, найти забаву и приключения. Он сделал дурной выбор, попросив показать для начала битву при Гастингсе. Но есть другие места, другие времена, другие, более приятные и менее кровавые, события, при которых он может присутствовать.
Он присутствовал... не только смотрел. Он действительно шел вверх по склону холма, он пытался выскочить из под копыт мчащихся лошадей, хотя в этом не было необходимости. Ты вроде бы был и там и не там, находился в самой гуще и вместе с тем с интересом наблюдал из безопасного места.
А есть немало событий, которые стоило бы увидеть. Можно пережить всю историю человечества, с времен доисторических до позавчерашнего дня... и не только историю человечества, а еще и кимонскую и галактическую... Прогуляться с Шекспиром... Плыть с Колумбом...
Когда-нибудь, подумал Бишоп, я прогуляюсь с Шекспиром. Когда-нибудь я поплыву с Колумбом. Он видел подлинные события. Правда, она чувствуется.
Все размышления Бишопа свелись к тому, что какими бы странными ни были условия, жить в них все-таки можно.
А условия были странными потому, что это чужая сторона, культура и технология которой неизмеримо выше земных достижений. Здесь не было необходимости в искусственной связи и механических средствах транспортировки. Здесь не было необходимости в контрактах, потому что это исключено телепатией.
Надо только приспособиться. Надо научиться жить по-кимонски и не лезть со своим уставом в чужой монастырь. Он добровольно приехал на чужую планету. Ему позволили остаться, и поэтому он должен приспособиться.
- Вам неспокойно, сэр, - сказал из другой комнаты шкаф.
- Нет. Я просто думаю.
- Я могу вам дать снотворное. Очень мягкое и приятное снотворное.
- Только не снотворное, - сказал Бишоп.
- Тогда, быть может, - предложил шкаф, - вы позволите мне спеть вам колыбельную.
- Будьте любезны, - согласился Бишоп. - Мне нужна именно колыбельная.
Шкаф запел колыбельную, и вскоре Бишоп уснул.
Кимонская богиня в агентстве по найму сказала ему на следующее утро, что работа для него найдена.
- Новая семья, - сказала она.
Бишоп не знал, радоваться ли ему, что семья новая. Возможно, было бы лучше, если бы он попал в старую семью.
- У них никогда не было человека с Земли, пояснила девушка. - Вы будете получать сто кредиток в день.
- Сто...
- Вы будете работать только в дневное время, - продолжала она. - Я буду телепортировать вас каждое утро туда, а по вечерам они будут телепортировать вас обратно.
- Сто кредиток! - запинаясь, сказал Бишоп. - Что я должен делать?
- Будете компаньоном, - ответила богиня. - Но не надо беспокоиться. Мы проследим, чтобы с вами обращались хорошо...
- Хорошо обращались?
- Не заставляли вас слишком много работать или...
- Мисс, - сказал Бишоп, - да за сотню бумажек в день я...
Она не дала ему договорить.
- Вы согласны на эту работу?
- С радостью, - сказал Бишоп.
- Позвольте мне...
Вселенная раскололась и соединилась вновь.
...Бишоп стоял в нише, а перед ним было узкое, заросшее лесом ущелье с водопадом, и со своего места он ощущал, как тянет прохладой от падающей воды. Кругом росли папоротники и деревья, громадные деревья, похожие на узловатые дубы, которые обычно встречаются на иллюстрациях к историям о короле Артуре и Робин Гуде.
По берегу речки вверх по склону бежала тропинка. Ветерок доносил музыку и запах духов.
По тропинке шла девушка. Это была кимонка, но не такая высокая, как другие, которых он уже видел, и у нее был не такой величественный, олимпийский вид.
Затаив дыхание он следил за ее приближением, и на мгновение забыл, что она кимонка, и думал о ней только, как о хорошенькой девушке, которая идет по лесной тропинке. Она была красива, она была прелестна.
Девушка увидела его и захлопала в ладоши.
- Вы, наверно, он, - сказала она.
Бишоп вышел из ниши.
- Мы вас ждали, - продолжала она. - Мы надеялись, что вас не задержат и пошлют тотчас же.
- Меня зовут Селдон Бишоп, и мне сказали...
- Конечно, это вы и есть, - сказала девушка. - Вам даже не надо представляться. Это у вас на уме.
Она обвела рукой вокруг головы.
- Как вам понравился наш дом? - спросила она.
- Дом?
- Я, конечно, говорю глупости. Это всего лишь жилая комната. Спальни наши наверху, в горах. Но мы переменили здесь все только вчера. Все так много поработали. Я очень надеюсь, что вам понравится. Смотрите, здесь все, как на вашей планете. Мы хотели, чтобы вы чувствовали себя дома.
- Это дом? - снова спросил он.
Она взяла его за руку.
- Вы какой-то расстроенный, - сказала она. - Вы еще не начали понимать.
Бишоп покачал головой.
- Я прибыл только вчера.
- Но вам здесь нравится?
- Конечно, нравится, - сказал Бишоп. - Здесь все словно из какой-нибудь старой легенды о короле Артуре. Так и ждешь, что из лесу выедет верхом Ланселот или выйдет королева Джиневра...
- Вы знаете эти легенды?
- Конечно, знаю. Я то и дело перечитываю Теннисона.
- И вы их нам расскажете.
Он в замешательстве посмотрел на нее.
- Вы хотите послушать их?
- Конечно, хотим. А для чего же вы здесь?
"Вот оно. А для чего же я здесь?!"
- Вы хотите, чтобы я начал сейчас же?
- Не сейчас, - сказала она. - Вы еще должны познакомиться с другими. Меня зовут Элейн. Конечно, это не точно. Меня зовут по-другому, но Элейн ближе к тому, что вы привыкли произносить.
- Я могу попробовать произнести ваше настоящее имя. Я способен к языкам.
- Элейн - вполне сносное имя, - беспечно сказала девушка. - Пойдемте.
Он пошел следом за ней по тропинке.
И тут он увидел, что это действительно дом - деревья были колоннами, поддерживавшими искусственное небо, которое все же не казалось слишком искусственным, а проходы между деревьями оканчивались большими окнами, смотревшими на пустошь.
Но трава и цветы, мох и папоротники были настоящими, и Бишоп не удивился бы, если бы и деревья оказались настоящими.
- Не все ли равно, настоящие они или нет, - сказала Элейн. - Их не отличишь.
Они поднялись вверх по склону и оказались в парке, где трава была подстрижена так коротко и казалась такой бархатистой, что Бишоп на мгновение подумал, что это не настоящая трава.
- Настоящая, - сказала ему Элейн.
- Вы узнаете все, что я ни подумаю.
- Все.
- Значит, я не должен думать.
- О, мы хотим, чтобы вы думали, - сказала Элейн. - Это входит в ваши обязанности.