Это просто Антон начал расстегивать промокшую рубашку, не желая ходить в липкой одежде.
- А что, тебя что-то смущает? – нахально подмигнул он девушке. – Максу вот все равно. Правда, мелкий?
- Дя! – важно подтвердил ребенок, получив укоризненный взгляд от матери. – Я тозе так хочу! Почему дяде можно, а мне низзя?
Ответ на этот вопрос четко читался на лице Даши. Потому что она убьет Вишнякова, если ее ребенок точно также соизволит окунуться в озеро. Интересно, а мелкий хоть плавать умеет? Надо будет заняться этим вопросом, как только поближе познакомятся.
И почему Даша так смущается? Как будто Макса они при полном параде делали? Антон знал, что хорош собой – не зря несколько раз в неделю спортзал посещал. Ничего такого, чтобы стыдливо прикрывать глаза и запрещать ему раздеваться.
- Потому что на сегодня прогулка закончена, - безапелляционно заявила девушка. – Дяде нужно переодеться.
Дяде много что нужно, но ветерок сегодня и правда довольно прохладный.
- Мы же не хотим, чтобы дядя простудился и заболел? – уже мягче произнесла Даша, обращаясь к ребенку. Но тот, к ее удивлению скуксился и проныл:
- Мааа, ну почему? Мы б тогда поиграли в доктола.
Неизвестно, как мама, а папа точно потерял дар речи. Потому что он «игры в доктора» представлял несколько иначе. И трехлетний мальчишка в них как-то не очень списывался. А вот с его мамой Антон бы с удовольствием поиграл и в доктора, и в любые другие профессии.
Просто сейчас, в этой своей серьезности Даша была настолько очаровательна, что Антону почему-то захотелось ее поцеловать. Интересно, почему он все-таки ее не помнит? Даже мимолетного проблеска нет. Хотя, получается, уже четыре года прошло. Сколько ей тогда было, девятнадцать-двадцать? В этом возрасте все девушки экспериментируют со своей внешностью.
- Нет, сыночек, в доктора мы с дядей Антоном все-таки играть не будем, - обломала сразу двух мужчин Даша. – А вот поехать кое-кому переодеться не мешает. Кстати, ты бы проверил, ключи от машины целы?
Поперхнувшись ругательством под укоряющим взглядом Даши, словно невзначай зажавшей ребенку уши, Вишняков достал из кармана ключи и телефон. Нет, ключи вроде как были в порядке, вот только брелок, отключающий сигнализацию, безжалостно промок. Значит, его попытка открыть автомобиль будет сопровождаться отчаянным визгом. А вот ключи от квартиры канули в бездну. Точнее в озеро. И телефон явно хлебнул лишнего.
Результаты своих изысканий он и доложил Даше. Та вздохнула и спросила:
- Ну, предположим, отвести тебя я смогу. Но ты домой попадешь?
- Вечером. Когда сестра придет, - со вздохом признался Вишняков и добавил во взгляд мольбы. Он прекрасно понимал, что сейчас его влюбленная сестричка может гулять до бесконечности. Если Левицкий вообще ее от себя отпустит.
- Ясно, - еще раз коротко вздохнула девушка и обратилась к ребенку. – Ну что, Макс? Везем дядю к нам?
Да! – малыш радостно запрыгал и бросился обнимать Антона, не обращая внимая на стон матери. Даше вовсе не улыбалось, чтобы ребенок промок. Словно уловив ее мысли, Вишняков перехватил ребенка и слегка подбросил в воздух. Тот радостно засмеялся.
- Тогда вперед, - Даша решительно забрала ребенка, усадила его в автомобильчик и направилась к выходу из парка. Антон покорно шел за ней, притягивая взгляды прохожих девушек. Может, не так и плохо, что он в озеро свалился? По крайней мере, попадет в квартиру Даши и узнает, как она выглядела раньше. У нее же должны быть более ранние фотографии?
глава 6
Она старалась быть спокойной. Она очень старалась быть спокойной. Но кто бы только знал, как тяжело ей это спокойствие давалось! Потому что Антон Вишняков – это что-то совершенно из ряда вон выходящее. Человек, который совершенно не соответствуют ни занимаемому им положению, ни сложившемуся образу. Ну где вы видели хорошего адвоката, который умудрится свалиться в озеро? Вот и она нигде. До этого дня.
А ведь хорош, гаденыш. Очень хорош. Еще и глаза совершенно удивительные – яркие, в обрамлении черных ресниц, они делали его взгляды куда как выразительнее, чем могло бы быть. А уж в мокрой рубашке он вполне мог бы сойти за героя какого-нибудь порно-романа.
Так, Гордеева, ты о чем вообще думаешь? Нельзя о таком думать. НЕЛЬЗЯ. Еще не дай бог начнешь испытывать к нему симпатию. И что тогда?
Внутренний голос истерически хохотнул и сообщил своей обладательнице, что она как бы уже начала испытывать ко всяким нехорошим симпатию. И тормозить это поздно. Чувства – они как поезд, их так просто не остановишь. Даже после сорванного стоп-крана будет очень долгий разгон.