Все старания угодить пьяным гостям прошли зря, им не нравилось ничего. Для Маротти данная сделка была очень важна, банк совсем скоро мог забрать единственное, что ему было дорого – его поля, покрытые густыми лозами. Но договариваться с пьяными свиньями он был не намерен. Доставая очередной ящик из подвала, он задумал неладное. Жена, конечно, не бросила его и в эту тяжёлую минуту. Вместе они отравили каждую бутылку апоморфином, это должно было подействовать на прибывших незамедлительно.
Маротти уже корчился со смеху в углу веранды, предвещая нечто природное. Яд должен был ослабить желудки пирующих и быстро вернуть их в чувства. Но что-то пошло не так. Вместо рвоты они начали извергать свои внутренние органы, все по очереди. Доски потемнели.
Джузеппе осудили, приговорив к пожизненному заточению в тюрьме долины Голиин, страшном месте. Здесь Маротти провел более сорока лет своей жизни. Каждый день он представлял свои сады, как обдирает ненужные листья лозы, собирает урожай, как поливает свой чудный сад. Но затем он просыпался. В тёмной пыльной камере без света и воды. К счастью, его срок все же сгладили. Не пожизненное, всего то сорок лет. Как чудно! Но виновен ли Джузеппе Маротти? Да или нет, вину свою он прочувствовал сполна.
Выйдя на свободу уже стариком, он отправился скорей к себе во владения. Но их будто и не было в помине. Офисное здание этажей в 10. Неужели ошибся домом? Да как же, вот дом мистера Лонга, покосившийся, потускневший, но точно он. Значит, он в правильном месте. Мог ли судья сократить ему срок, осквернив при этом его поле, его душу? Нет, не мог. Все это могла сделать лишь она – Мариния. Как точно все продумала. Притворилась, что помогла, но сделала лишь хуже. И все это ради денег? Женщина, прожившая с ним около 5 лет, смогла растоптать все то, что создавалось веками, ради денег? В этом сомнений не было. Конечно, так оно и было.
Но и винить уже было некого. Мариния умерла, причём давно. Никакие деньги не спасли её от участи быть запертой в деревянной комнатке.
Так и пошёл старик Джузеппе работать на виноградник к своему уже бывшему конкуренту. Удивительно вышло, тот его никогда так и не предал.
Ох уж эти соседи
-Даю тебе последний шанс. Скажи, где деньги? – произнёс мужчина с удивительно низким голосом.
–Нет у меня денег. Чего ты пристал? – ответил второй.
БАМ! Глухой удар.
–И вот такое мне снится уже 2-ой месяц. Надоело. Раньше всё речка да море снились, а сейчас такой странный диалог. Я ведь даже этих людей не вижу. Они как в тумане. Но слышу одни и те же голоса каждую ночь. Выспаться не могу – сказал я своему другу Юрке.
–А ты прикинь, ты теперь ведьма. Или ведун. Как в мужской род поставить то? Колдун, в общем. Людей сможешь лечить. Ну, или обманывать. Представь только, разбогатеем сразу.
–Разбогатеем? Ты то тут причём?
–Я тебе помогу. Сам ты не заработаешь – ответил Юра.
Мы дошли до моего дома. Я, кажется, должен был отдать Юрке его плектр. Он заходил как-то поиграть на гитаре, да забыл забрать. Тогда я жил в коммунальной квартире на улице Горького. На одном этаже собрались удивительно мерзкие люди. Каждого, кто жил со мной рядом, можно кратко и звонко обозвать. Все ругательства, когда-либо придуманные человечеством, удивительно им подходили.
К примеру, прекрасное слово «кикимора». Ну, вот явно про тётю Гулю, толстую тётку с усами как у таракана, жившую напротив моей комнаты. Таракашка славилась своей жадностью. Просыпаюсь одним утром, повсюду тёткины тотемы – тараканы. Свой уголок кухни она намазала мелком «Машенька». В результате тараканы разбежались по всей квартире. Одного, признаться, даже съел.
«Алкаш подзаборный». Сбоку от меня жил как раз такой подвид. Славился дядя Гена не только своей тягой к градусным напиткам, но и клептоманией. У каждого из соседей хоть раз да воровал. Один раз, сперев фарфоровые тарелки тети Нины («карга старая»), получил сковородкой по жопе.
В общем, жизнь в доме кипела как вода в чайнике.
В этот день всё было иначе. Идя отдавать Юрке украденный медиатор, я заметил нечто странное. А именно этот ужасный запах. Была ранняя весна. А этому времени такая вонь не свойственна. Гниль или цветки калины, сразу и не скажешь.
Не сумев понять, что так воняет, мы прошли к комнате. Как всегда, увлекшись, весь вечер проиграли на гитарах, мешая всем жить. Медиатор остался у меня. Хорошо, ведь я всё равно хотел себе такой. Юра человек не памятливый, забудет рано или поздно.
Наутро запах усилился. Выйдя в коридор, я обомлел. Из-под двери «алкаша подзаборного» ускоренно выползали белые личинки. Чёрные оводы заполнили весь коридор. Объект вони стал мне понятен. Я скорее забежал к себе. Через 5 минут приехала полиция. За, как оказалось, открытой дверью дяди Гены лежал сам дядя Гена. Его лицо было обезображено до жути. Холодная зима заползла через разбитое окно и изуродовала пробитый череп соседа.