- Король не верит никому; его много раз предавали, и он предпочитает…
- Я знаю, что он предпочитает! Он предпочитает трусливо плодить послушных зомби, лишь бы снова не быть обманутым! Он боится даже крохотной лжи одного жалкого человечка – это ли не позор?! И ты хочешь служить этому человеку и после смерти?!
Патриарх молчал, и его лицо ничего не выражало.
- Боюсь, твоя ярость не приведут тебя ни к чему хорошему, – произнес он наконец. – Я знаю, что через миг мои глаза закроются навсегда, а ты еще и велишь меня сжечь, чтобы даже тень моя не мешала тебе идти своим путем, да только знай – механизм уже пущен, и обратной дороги нет.
- О чем ты говоришь? Или это опять не твоя тайна?
- Не моя; лишь Король в праве рассказать тебе об этом.
– Так! Ладно; тогда скажи, как можно найти его, и я сам задам ему это вопрос.
- Это просто; ты уже знаком с подземельями замка – иди снова туда, где так ловко удирал от нашей сети. Помнишь Мертвое Озеро и остров посередине него? То не просто домик стоит на нем – это его обитель. Теперь тебя никто ловит не станет. Если осмелишься, то, пожалуй, он примет тебя. Только знай – о твоем приходе будет известно раньше, чем ты ступишь на берег.
Мертвец замолчал, и Тиерн еще некоторое время подождал, не скажет ли он еще чего. Но тот так и мочал, глядя мертвыми глазами в пол. Тиерн чертыхнулся; трудно с этими мертвецами! Никогда не знаешь, притворяются они или уже и вправду мертвы.
Во дворе конюшни он быстро соорудил целую башню из дров, обложенных соломой, и вытащил тело Патриарха. Уложив его на вязанку соломы, он тщательно обложил его сушняком, и Патриарх стал похож на птицу в гнезде. Подумав немного, Тиерн вытащил и остальных и сложил их в то же гнездо. Впрочем, о них он так трепетно не заботился, и если они не сгорят – то не его забота.
Факел поджег солому сразу, и она запылала сильно, огонь загудел, взбираясь по дровяной кладке и одежде покойников, и Тиерн отступил, закрывая от жара лицо.
- Не будет тебе человеческого погребения, – зло произнес он. И неясно было, кому он говорит это – горящему Патриарху или Королю…
В подземелье его уже поджидали; некто в сером плаще – он стоял, волнуясь, и тщательно скрывая своё волнение, но Тиерну не нужно было видеть ни суетливо двигающихся рук, ни кривящегося в улыбке рта, чтобы понять, что перед ним новый Патриарх, наскоро выбранный из братии Ордена после смерти старого после того, как его так мастерски прошил меч исчезнувшей кинф!
- О чем ты хочешь рассказать? – спросил Патриарх, стараясь, чтобы голос его звучал величественно. Ему это не удалось – ликование просто разрывало его на части, и Тиерн с неудовольствием подумал о том, что на его месте он сам смотр елся бы куда внушительнее. – Сюда приходят лишь в крайней нужде, и по важным делам.
- Я буду разговаривать только с Господином! – резко ответил он. На сей раз Патриарх удивился, по меньшей мере, из голоса его исчезло напускное величие и появилось куда больше живого чувства.
- С Господином? – насмешливо переспросил он. – Интересно, что такого ты можешь рассказать ему, чего бы не знал я?!
- Может, и могу что-то, – набычился Тиерн. – Я знаю, что он в замке, и знаю, что рыцарь Горт тут замешан.
Патриарх с интересом склонил голову к плечу.
- Ты угрожаешь? – с интересом спросил он. – Ты угрожаешь Господину?!
- Нет, – четко ответил Тиерн. – Я никогда бы не осмелился грозить ему разоблачением. Но…
- Хорошо, – Патриарх принял решение. – Я отведу тебя к Господину. Но только за свою дерзость ты будешь отвечать сам.
Он сделал знак, и Тиерн последовал за ним.
Шли они недолго; Тиерн не знал всех ходов подземелья, возможно, не знал их и Шут, но Патриарх ориентировался в них словно крыса в родной норе, и через непродолжительное время оба они вышли к маленькому белому домику на плоской равнине, над которой дул ветер – тот самый, который питает жизнью подземелье Сильфов.
- Господин здесь, – рука Патриарха указала на беленые стены хижины. – Иди. Говори.
Тиерн насмешливо фыркнул и решительно двинулся вперед, хоть ветер и отталкивал его прочь от беленькой остроконечной крыши. Он шел, и в голову его закрадывались странные мысли, которые не подобают послушнику Ордена.
Господин!
Заставляет величать себя господином, а сам скрывается под землей, в жалкой лачуге! Боится выступить открыто – а это можно было бы устроить, откройся он всем и набери союзников! Это смогла сделать даже Тийна, правда, полагаясь на свою красоту, но все же.
Дверь в хижину оказалась не заперта – серые тени с удивлением обернулись на него, когда он толкнул её и вошел в полутьму комнаты.
- Тиерн, – послышался голос, и Тиерн сразу понял, кому он принадлежит. – Заходи. Какая беда привела тебя сюда?
В голосе не было угрозы – по крайней мере, в интонации. Но слова Господина о том, что привести его сюда могла лишь беда, говорили о том, что по своей воле сюда не приходят.
- Что за беда? – повторил Тиерн, подступая на шаг ближе к серым и почтительно кланяясь, чтобы никто и не заподозрил о тех непочтительных мыслях, что копошились в его голове. – Беда, Господин! Ты наверняка знаешь о двух драках в замке – да, знаешь, раз твой Патриарх – новый.
- Новый? – из полумрака выступил человек. – А ты знал старого?
Тиерн впился взглядом в Господина, наскоро поклонившись, но не почтение заставило его разглядывать темный силуэт.
Господин был высок, его скрытая серым капюшоном голова гордо сидела на плечах – было бы чем гордиться, снова язвительно подумал Тиерн и поклонился еще раз, чтобы скрыть издевательский блеск в глазах. Никаких особых примет ему конечно, разглядеть не удалось – даже на руки, которые так рассчитывал увидеть Тиерн, Господин нацепил серые, непримечательные, ничем перчатки. И под ними не видны были ни ногти, ни перстни, ни какие еще приметы. Хитрый, демон…
Серые занимались тем, что что-то искали в большой книге, разложенной на маленьком столике посередине комнаты. Двое из них бережно переворачивали страницы, истонченные и рассыпающиеся от времени, а третий просматривал текст, время от времени зачитывая что-то Господину. Но тот качал головой – не то, не то. И страница переворачивалась вновь.
Под серой рясой угадывались доспехи – плечи Господина были слишком широки, да и металла не скроешь тканью. Да, это мог быть рыцарь Горт, в этом Тиерн теперь сомневался все меньше.
- Я не видел никогда раньше старого Патриарха, – ответил Тиерн, – и даже не догадываюсь, который из двоих, погибший в схватке, был им. Но новый Патриарх так рад, что даже его одеяние светится от счастья. А то, что это Патриарх, я понял, увидев знак на его груди.
Господин усмехнулся; Тиерн еще раз бросил опасливый взгляд на книгу, и какой-то кусок текста показался ему странно знакомым. Торопливо прочел он его, стараясь запомнить – что он означает, можно будет подумать потом, на досуге.
- Ты вернулся из Паондлогов, – произнес Господин. – Расскажи же мне обо всем, что ты там увидел.
- Ничего такого, что могло бы потрясти мое воображение, – беспечно ответил Тиерн. – Зато здесь, дома, я увидел нечто, что поразило меня в самое сердце!
- Что же?
- Мертвого рыцаря Горта. Я не могу понять, каким образом можно было этак славно отделать человека?
Господин усмехнулся еще раз, серые жутко вторили ему, и по их плотоядному хохоту Тиерн понял, что несчастного отделал Господин лично, и что версия его о кладбище и мертвеце неверна – Господин растерзал еще живого человека.
- Может, я и научу тебя когда-нибудь, – ответил он. – Это куда проще, чем ты думаешь. Правда, требует больше силы, чем есть в твоих руках – вот господин Шут мог бы сделать так же, если бы имел под рукой соответствующее оружие.
- И господин Шут – один из нас? – произнес Тиерн, не поведя и усом при упоминании имени Шута. Второй раз за день он его слышал – отчего бы это?
Или это действительно такая важная фигура в этой истории, или… или при разговоре его и мертвеца присутствовал незримый свидетель.