- Это важный господин из Мирных Королевств, – просипел задушенный своим сорванным голосом.
- А ну, веди-ка меня к нему, – распорядился Нат, и задушенный перестал стенать и охать. Под рукой Ната шевельнулись крепкие мышцы, и пленник предпринял весьма серьезную попытку освободиться. Но не освободился.
- Ни за что, – зло прохрипел пленник. – Лучше убей!
- Ага, – буркнул Нат, влепив своему пленнику оплеуху. Знаем мы эти ваши штучки, ваша честь и бла-бла-бла. Вот делать больше нечего, только людей давить.
Пленник обмяк в руках Ната, и тот аккуратно положил бесчувственного человека на пол. Впереди обозначился неясный контур двери – кажется, кто-то приоткрыл её, прислушиваясь к возне, и Нат, как дикий вепрь, с разбегу шибанул её плечом, с ревом ввалившись в покои к принцу.
Подслушивающий – второй темнокожий раб, – оглушенный, отлетел к стене, и Нат, ослепленный светом, встал посреди комнаты. Тонкие изысканные драпировки опутали его голову, и он одним взмахом меча перерубил их, оказавшись лицом к лицу с приезжим.
Зар не испугался, несмотря на то, что ворвавшийся был огромен, силен, да еще и вооружен. Мало того – он даже не двинулся, наблюдая, как Нат воюет с изысканным убранством комнаты, и не прекратил своего занятия, а именно – винишко он потягивал, ярко-багровое, игристое, наблюдая, как пузырьки поднимаются со дна бокала и лопаются на поверхности, и смаковал терпкий вкус. По-местному называется «дрозды».
Рядышком и меч его лежал, без ножен на шелковой подушке, только что отполированный до блеска мягкой тканью, так что рукоять горела ярким золотым огнем, а само лезвие казалось ровной и чистой полосой, струей воды.
- Поздновато для визита, – голос гостя не был груб. Казалось, его забавляет появление здесь Ната. Что за меч у него? Сдается, его тоже Нат где-то видел… – Что привело тебя сюда, смелый рыцарь? Мне помнится, я тебя сюда не звал.
- Ноги, – ответил Нат, поглядывая на полупрозрачную паутину занавесей, еле шевелящихся за постелью. – Меня привели сюда мои ноги. Скажи своим людям чтоб не прятались по углам, а не то я начинаю нервничать.
Черный! Ну, какие нервы?! Нат мог сказать «я озвереваю», «я сейчас вас пришибу всех к чертовой матери», «глаз на жопу натяну», в конце концов, но вот «я нервничаю»… навряд ли, навряд ли. Нервы – это такой же анахронизм для Ната, как для меня – меховые сапоги.
О, Белый! Не строй из себя дебила! Если бы я (да и ты сам) все беседы передавал дословно, как оно и звучало, эта рукопись бы превратилась в один огромный нецензурный анекдот со множеством гнусных и весьма увлекательных интимных подробностей. Представь, как звучала бы запись нашего романа по радио?
Многочасовой звуковой сигнал типа «пи-и-ип!», перемежающийся междометьями и союзами, вместо текста.
А, кстати, насчет глаза ты был недалек от истины.
Принц расхохотался, едва не расплескав вино.
- Они охраняют меня, – весело ответил он, – но, думаю, от тебя им меня не защитить… Или они сами прячутся? Но в любом случае ты прав: прятаться и исподтишка подсматривать за гостями нехорошо.
Он жестом пригласил Ната сесть; тени за занавесями двинулись вперед, и стали видны еще один рыцарь и старик… ну что же за видения такие, почему все сегодня кажется ему знакомо, и даже какой-то дрянной старый пень?
- Я надеюсь, ты не убил моего раба, который стоял у двери? – предлагая гостю выпить (какой добрый и великодушный человек, этот принц Зар!), поинтересовался приезжий. Нат уселся на подушки, положив свой меч рядом с оружием принца. Тот улыбнулся, – видимо, в Пакефиде так делать было нельзя. Или считалось верхом невежества, над которым все потешались, – а, плевать! Нат не стал исправлять ошибки; он взял предложенную чашу и залпом осушил её.
Красота! В голове, не занятой больше проблемой похмелья, начало проясняться.
- К утру очнется, – буркнул он.
- И все-таки,- настойчиво повторил принц, – как получилось, что ты оказался здесь? Ты сильный человек, не спорю, но один ты не мог проникнуть в замок – если твоей целью было проникнуть и причинить вред обитателям замка. Значит, ты здесь гость и тебя пустили сюда по доброй воле. Но тогда отчего ты крушишь здесь стены и перебиваешь слуг гостеприимного хозяина? Или ты так обычно развлекаешься?
Меч, который не давал покоя Нату, наконец, обрел свое место в его воспоминаниях, и тот даже дышать перестал: родовой клинок Андлолоров, будь они неладны!
Сколько раз он скрещивал с ним свой могучий эспадон, рубясь с юным принцем Крифой?
Так кто же перед ним? Он буквально впился взглядом в улыбающееся лицо. Это не Крифа; его Нат узнал бы сразу, и даже с более жестокого похмелья. Родственник? Или случайный человек, которому меч достался нечаянно? Нет, не может быть! Такие вещи не приходят и не уходят просто так!
- Так вышло, – лаконично ответил Нат, запуская лапу в вазу с фруктами. – Но коль я твой гость, представься и ты мне, высокородный. Только не называй мне имени Зар – оно ни о чем мне не скажет. Тем более, что ты его, скорее всего, придумал, и придумал случайно, не озаботишь ни о родовом имени, ни о титуле.
Брови принца удивленно взлетели вверх.
- Отчего ты решил так?
- Оттого, что я вижу в руках твоих эту вещь, – Нат кивнул на меч. – Мне она знакома, и знакома настолько, что я не мог ни ошибиться, не предположить, что ошибся. В свое время я присягал на верность этому мечу, и многие поколения моих предков присягали ему же. Нечаянно тебе она не могла достаться. Значит…
- Вот как? Это хорошо; может, теперь присягнешь мне? Мне нужны сильные люди.
- Нет; я и сидеть-то рядом с тобой не должен. По идее, я должен меч этот у тебя отнять и отдать потомку тех людей, которым присягал.
- За это можешь не беспокоиться; я ношу его по праву.
- Да? Это по какому же?
- По праву наследования.
-Тут ты врешь, высокородный. Я не знаю тебя – а всех Андлолоров я знал в лицо, и даже четвероюродного племянника-дурачка Гопу.
Принц совершенно неприлично зафыркал, его свита тихонько ему вторила.
- Вот, значит, как думают о нас в народе, – посмеявшись, сказал принц. – Гопа не был дураком, рыцарь. Не его вина, что природа не наделила его высоким ростом и достаточным терпением, чтобы сносить достойно насмешки. А меня в лицо тебе и не положено было знать – в мое окно ты не полез бы ни за что.
Нат еще раз глянул в смеющиеся опасные глаза, и кровь отлила от его лица.
- Принцесса Кинф! – ахнул он, сам не заметив, как оказался на коленях. – Но как это возможно?
- Возможно все, мальчик мой, – голос подал старик – теперь и без живящего вина Нат знал, кто это говорит. – Мы рады видеть тебя… и одновременно твое появление меня заботит.
- Учитель, – Нат машинально, как когда-то в юности, поцеловал край черных одежд, и, как когда-то давно, одеяние старика пахло мускусом.
- Мы действительно рады тебе, мальчик мой, – старик покровительственно положил руку на голову коленопреклоненного великана. – Наступают такие времена, когда можно все – я вижу, что тебя смущает то, что королева твоя – женщина-кинф. Не пугайся этого; на то была воля последнего короля Андлолора. Она – последняя представительница династии. Даже Гопа погиб в ту ночь – его мужество, кстати, продлило жизнь старого короля на пять минут. Ну, так на что ты решишься? Я вижу, какая борьба происходит в твоем сознании: слово и присяга Андлолорам против закона твоей земли, по которому эту женщину надобно было бы сжечь на костре. Поэтому я не могу настаивать, но могу сказать лишь одно – как бы ты не решил, я уже на стороне этой женщины, и я не позволю тебе убить её, а значит, тебе придется либо уйти, либо примкнуть к нам. Ну так что?
- Ты мог бы не спрашивать, Старший, – смиренно ответил Нат, склонив голову. – Я остаюсь.