- Это еще кто? – удивился Нат.
- Тот, – ответил Савари недобро, – кого Камни зовут не меньше тебя.
Это был Шут; осадив всхрапнувшую лошадь, он спрыгнул на землю и утер свое разгоряченное лицо полой плаща.
- Приветствую тебя, Старший! И ты здравствуй, Красный Лев!
- Ты?! – в изумлении выдохнул Натаниэль. – Но как такое возможно?!
- Ты еще можешь сомневаться и удивляться после всего, что увидел и узнал? – произнес Савари. – Счастливец!
- Я объехал этой ночью замок, – сказал Шут, не обращая внимания на Натаниэля, – я проверил все Камни – так вот нет еще парочки. И знаете, каких? Камней Рода: Камень Рода Натаниэля исчез, Камень рода Андлолоров тоже – притом недавно, Камни вокруг говорят, что стена еще помнит его силу, – и камень моего Рода тоже исчез.
- Вот как? – с нажимом произнес Савари. – Вот как? Твоего рода? И как давно ты узнал, что твой род..?
- Я всегда это знал, – сухо произнес Шут. – В нашей семье чтят традиции и помнят предков. Я, может, и лишен имени, и мне никто не напомнит его, но я всегда знал, что равен королю Андлолору и что мои предки когда-то делили с ним кров и называли его братом. Этого-то я не забыл. Эти знания вколотили в мою голову крепко.
- Что?! – взревел Нат в ярости. – В моей семье тоже чтят память предков, и это означает… это означает, что я – побратим с этим…с этим…
- С кем, высокородный? – злым голосом произнес Шут, и меч его зазвенел, покидая ножны. – С кем ты не хотел бы быть побратимом?
- С таким горным чучелом, как ты! – выпалил Нат, расходясь. – Я помню прекрасно, как тебя казнили, и помню, за что! Чудом ты вернул себе здоровье, но старый Король ошибся, тебе сразу нужно было отрубить голову!
- Так попробуй исправить это, – произнес Шут страшно и яростно. – Какая собачья преданность! Какое раболепие! И это – потомок людей, которые не боялись ни смерти, ни проклятий! Тебя самого Король пинал ногами и казнил столько раз, и ты молча все сносил и приползал на брюхе снова, посеченный, униженно принимая из его рук какую-нибудь подачку!
- Я присягал королю! – заорал Нат, топнув ногой. – Я присягал ему, и сохранил ему верность, несмотря ни на что! Да, я предан, как собака! Может, это и унизительно, но любой человек скажет – Натаниэлю, князю Ардсену, можно верить, и он не предаст!
- А кого предал я?! – заорал Шут, и его меч со звоном скрестился с эспадоном Ната. – Кого предал я? Никого! Я лишь хотел жениться на принцессе, я лишь полюбил, вот в чем моя вина!
Рыцари в ярости сцепились, и их оружие скрестилось снова и снова, как когда-то давно, когда они были друзьями и озоровали, хвалились друг другу своей молодой силой и мастерством… только тогда не было такой злости, не было ненавидящих взглядов горящих глаз и злобных оскалов.
- А ну, прекратите, мальчишки! – посох Савари безжалостно и точно треснул каждого, прекращая бой, и Нат с Шутом, ахнув, оказались стоящими рядышком на четвереньках, кое-как переводя дух от боли. – Ин знает что… мне не нужно, чтоб вы поубивали друг друга – этого хотят они, проклятые стекляшки! Прекратите драться и оскорблять друг друга! Это ни к чему не приведет. А сейчас наступают такие времена, когда мне понадобится любой человек. Вы оба нужны королеве…
- Королеве? – насмешливо фыркнул Шут. – Кто это произвел её в королевы?
- Последний из Андлолоров, Король Крифа – помнишь такого? Мне думается, ему ты обязан своей жизнью. Принц стоял передо мной на коленях, умоляя, чтобы я вылечил тебя! За свой поступок я расплатился ссылкой и плачу до сих пор, страдая от твоей черной неблагодарности – да что с тобой, рыцарь?! Можно ли мужчине так раскисать и ныть вот уж сколько лет?!
- Ныть? – глухо переспросил Шут. – Ныть? Я не помню звука своего имени, я не слышал его все эти годы – вот мука! В моей голое вместо памяти – черные дыры, рваные края, и это сводит меня с ума! Я начинаю вспоминать одно – и тут же натыкаюсь на другое, чего вспомнить не могу! И так все время! Я схожу с ума, и лишь чудом мой рассудок все еще со мной. Это еще больнее, чем казнь. Я не имею права считаться человеком – разве этого мало? Я, знатный человек, высокородный настолько, что мои предки были на короткой ноге с богами – я Чи, человек без имени!
- Что за беда! Получишь ты обратно свое имя. Это я тебе могу обещать. Пойдем с нами; я примирю вас с королевой, и она вспомнит твое имя.
- Нет, – сухо ответил Шут, поднимаясь. – О Шуте тоже говорят, что на него можно положиться. Я присягнул на верность Чету, более того – он мне друг. Пусть он дурак и низкого происхождения, но он мне друг. Я не пойду с вами; более того – в силе мое требование о том, чтобы вы убрались отсюда к рассвету.
- Это невозможно, – ответил Савари. – принцесса Тийна околдовала королеву, и та теперь влюблена в неё. Королева умрет, но не уедет из замка. И я не смогу её увезти – она убьет меня. Или ты в знак благодарности велишь мне пойти под её меч?
- Что за глупость ты говоришь, старик?! Как это женщина может любить женщину?! – воскликнул Шут, и щеки его запылали багровым румянцем. Савари усмехнулся в усы.
- Ну, ну, не ревнуй, – произнес он. – И не такое случается. Так ты дашь мне отсрочку? Мне нужно снять заклятье с королевы. Потом мы уедем; да она давала согласие на то, чтобы уехать.
– Хорошо, старик. На это я согласен – но только если ты мне соврал, ты горько пожалеешь об этом. Обещаю – я не скажу Чету, кто его дорогой гость еще дня три. Этого времени тебе должно хватить, чтоб привести её в чувство. Прощай.
Шут, прихрамывая, подошел к своей лошади и влез в седло. Он не смотрел ни на Савари, ни на Ната. Развернув свою лошадь, он пришпорил её, и вскоре перестал быть слышен даже стук её копыт.
- Шут был лишен имени? Что за нелепость?! – с удивлением переспросил Нат, когда Шут исчез в темноте и смолк стук копыт его лошади. – А я-то думал, он свихнулся! Его всего лишь следовало позорно высечь! Правда, как следует, но это уж его проблема!
Савари нервно дернул плечом.
- Это не в нашей власти – понять, почему Король вынес такой жестокий приговор. Возможно, то письмо… ты читал его?
- Я помогал писать его, – ответил Нат, – и там ничего такого не было, чего бы мужчина не мог сделать с женщиной и не прослыть при этом извращенцем. За что.?! И казнь… что с ним сделали на самом деле?
- Не спрашивай меня. Я не знаю.
- Ты лжешь! Ты только что сказал, что лечил его – от чего? Признавайся, старик!
Савари опустил глаза.
- За его письмо, – ответил он зло, – которое ты, кстати, помогал ему писать, ему было велено отрубить руки по самый локоть. И их отрубили.
Нат выпучил в удивлении глаза.
- Этого быть не может! Отчего же Палачи не пришли за мной?
- Он не назвал твоего имени.
- А имя! – не отставал Нат. – Отчего ты не напомнил его ему?!
- Я не имею права, – сухо ответил Савари. – Возможно, сама королева…
- Не имеешь права?! – взревел в ярости Нат. – Теперь, когда мир стоит вверх тормашками и каждый имеет такте права, о которых раньше и не помышлял – ты не имеешь права?! О, демоны! Хорошо же, – Нат свирепо усмехнулся, – если так, то я достаточно высокороден, чтобы иметь всякие разные права. Я сам скажу ему, кто он таков, когда встречу в следующий раз!
Савари с горечью покачал головой:
- А что скажет на то госпожа? Это её он оскорбил, и её отец наказал его – одобрит ли она твое самоуправство?
Нат лишь дернул плечом. Он принял решение.
- И что теперь? – спросил Нат.
- У нас мало времени, – с досадой в голосе произнес Савари. – Пойдем. Разыщем Эльвиру – думаю, она все-таки не пожелает мне зла и скажет, как справиться с её заклятьем…
- Ты знаешь, где её искать?
- У меня только догадки, друг мой, только догадки. Но, думаю, они верны – маленькая юродивая еще в начале ночи не была одержима Болотными духами, которыми когда-то повелевала Эльвира. Значит, до убежища Эльвиры не так далеко… Неужто все эти годы она не покидала его?
К домику Эльвиры Савари шел тем же путем, что и Тийна, так же уверенно ориентируясь среди разломанных улиц и как попало настряпанных домишек.