- Я боюсь, – прошептала Кинф непослушными губами. – Я боюсь, что ты оттолкнешь, и разочаруешься, и тогда…
- Никогда!! – горячо вскричала Тийна. – Я знаю, чего ты боишься: ты думаешь, мой отец будет против тебя? Нет, нет, он не будет противиться нашему союзу! Раньше – да, но не теперь!
- Даже если узнает, что я пришел за его головой? – глухо произнесла Кинф.
- Что?! – воскликнула Тийна. – Но отчего..?
- Оттого, что замок этот – мой. Оттого, что твой отец истребил мою семью. Вот отчего. И если он узнает, кто я… Он прикажет меня казнить.
По красивому лицу Тийны пошла судорога, золотые духи ожили и вместе с кровью проросли, проникли в кожу щек, делая их ослепительно сияющими, и звездным дождем осыпались, достигнув волос. За одно это невероятное зрелище волнения Кинф готова была тут же отдать жизнь; и мимолетное сожаление о том, что она открылась Тийне, испарилось, как туман на солнце.
- Наследник Андлолоров! – глухо произнесла Тийна, и выражение неудовольствия на её лице заставило Кинф страдать. – Мне стоило догадаться! Пакефидские принцы все сплошь из черни, а ты слишком породист… Отец непременно велит тебя убить.
- Мне не страшна смерть! – воскликнула Кинф. – Мне страшны лишь твой гнев и твоя немилость! Вели убить меня сейчас же, но не хмурь брови, луноликая!
- Нет! – вскричала Тийна, подскочив. Демон ворвался в её душу…
… как в общественный туалет!
…и вцепился острыми когтями в её мозг. Убить его? О, нет! Что говорила старуха? Если их разлучит смерть, то что станет с красотой, которую подарили ей щедрые духи? Она подняла к лицу руки и пригляделась – показалось ей, что вместо золотой крови там, под кожей, течет уже неживая, гнилая кровь, и просвечивает сквозь кожу тлен. Она почувствовала себя червивым яблоком…
…какое богатое воображение!
…которое снаружи еще прекрасно, и кожица его румяная и глянцевая, но внутри оно уже черное и горькое. Руки её задрожали, и она резко опустила их, спрятала в складках платья, чтобы не видеть, чтобы не позволять воображению рисовать такие ужасные картины..!
- А если… если я помогу тебе убить моего отца – что тогда? Ты возьмешь меня к себе в страну? Я родом оттуда; и я не хочу тут больше жить. Здесь твоя родина, но здесь остались лишь руины. А там ты будешь царем, а я твоей царицей.
- Нет, ты не сможешь стать моей царицей, ведь царь в моей стране Дракон.
Зло двух умов соединилось, и Тийна придвинулась, обвила горячими руками шею Кинф и зашептала горячо…
…обжигая уши…
- А если я… если я принесу голову отца своего тебе, ты подаришь мне голову твоего Дракона? Убей его, а я убью отца! Что тебе твой господин, если я убью отца, если я пролью родную кровь? Но тогда у нас будет не одно, а два государства! Зимой, когда в Мирных Королевствах тепло, падает мягкий снег и поют красивые птицы с красными грудками на заснеженных ветвях, мы будем жить в Пакефиде, во дворце, построенном где-нибудь среди горячих ключей и вечнозеленых деревьев; и он будет стоять вечно заиндевевший, белый и тихий. А летом, когда яростная зима уйдет из Эшебии, и когда будет жарко, когда будут распускаться цветы в саду, мы переедем сюда. Разве не прекрасно? Мы будем богаты, очень богаты! Кто нам помешает? Что держит нас от счастья вдали? Какой-то летающий ящер и глупый старик? Избавимся от них; обещаю, ты не пожалеешь ни на миг!
Тийна смотрела своими прекрасными глазами в глаза Кинф, очаровывая, проникая взглядом в самую душу, и ей было страшно интересно – поддастся ли её поклонник на её чары, предаст ли Драконью кровь?
И что сильнее – сила прекрасной женщины или истинная верность?
И сила женщины побеждала в этом поединке…
«О, великие боги! – стучало в висках плененной Кинф, заблудившейся в лабиринтах безумия. – Как я люблю её! Но как это возможно?! Я же женщина! Что со мной происходит? Это безумие… Но какое сладостное! Если бы я была мужчиной, мы бы навсегда поселились на этом берегу – какая тут тишь… как хорошо с ней… Почему же я не мужчина? Что за проклятье?! А если она узнает, что я женщина?! О, ужас! Даже думать об этом не хочется! Какую любовь я могу дать ей? Никакой; только власть – уж это я смогу раздобыть! Убить Дракона; подарив ей его кнент, я смогу удержать её рядом. Я кину к её ногам все его сокровища. Я завалю её золотом и подарками, и это поможет хоть на миг, хоть на день удержать её рядом! А потом… Савари… я заставлю его превратить меня в мужчину. И если он не сможет, я велю казнить его самой изощренной казнью, какая только существует. Он долго будет страдать от своего невежества, старый дурак!»
- Расскажи мне о нашем будущем государстве – какое оно? – придвигаясь все теснее, прошептала Тийна. – Та страна, которая станет нашей с тобой – какая она?
- Не о чем рассказывать, Тин, – ответила Кинф. – Она, конечно, богата и огромна, но во всем её величии нет там места лучше, чем это. Нет и этого жемчужного света, нет тишины и покоя, нет ярких звезд над головой… Нет и тебя, Тин!
- Все это будет! – жарко зашептала Тийна, обвив Кинф руками так, что та уже не могла отвернуться от горячих губ и блестящих глаз. – Верь мне! Все это будет у тебя, но только рядом со мной! Куда бы мы ни уехали – а мир велик! Мы ведь поедем в Пакефиду?
- Да, конечно, – еле слышно прошептала Кинф, уже не в силах противиться зову прекрасных глаз. И эти желанные влажные губы – они так близки, так близки, что даже ощущается аромат дыхания Тийны. – Все, что пожелаешь, моя прекрасная госпожа! Только принеси мне голову своего отца!
- А ты подари мне голову своего Дракона!
- Скажи мне, моя царица – ты согласишься стать моей женой? Завтра же! Только согласись!
- Да, конечно! О, да!
Тийна припала к губам своего избранника, дрожа от страсти, которую уже не в силах была сдерживать, и избранник ответил ей с не меньшим пылом, запустив руку в её роскошные волосы – где он научился этому жесту? И даже слабый вскрик где-то за стеной деревьев не смог их отвлечь друг от друга; даже если б рушился мир – какое им до того было б дело? Вот оно, вечное блаженство!
*******************************************************
Стоп-стоп-стоп, тормози, Черный! Как так – жениться? Ты что несешь? Ведь обе они женщины, а чтобы жениться, нужен как минимум один жених! Как они могут жениться, если ни одна из них не годится на роль потенциального жениха?! И, опять же, о луноликости предполагаемой невесты – что-то я в последний раз, когда её видел, особых достижений в области красоты не наблюдал.
И не ты один. Шут тоже вполне видел её распластанную моську и недоумевал, отчего это приезжий без ума от неё. Но пусть это до поры до времени останется нашей загадкой, хорошо?
А насчет женитьбы… пошел бы ты все это объяснил им обеим, Беленький! Это все заклятье Тийны так действовало – Кинф даже не знала, как её зовут, и вообще забыла зачем явилась сюда. Она даже ничего настоящего вокруг себя не видела – исчезли каменные стены древнего дворца, исчезли постройки и все то, что говорило о том, что века прошли здесь в величии и славе людей. Исчезли каменные жуткие и реалистичные горгульи, стерегущие вход в сад, исчезли каменные всадники, укрощающие диких горячих скакунов, исчезли постаменты с древними письменами и статуи королей-воинов, завоевавших полконтинента и обративших их в свои владения. Исчезла вся мощь мира, все величие его и захватывающие дух красоты, сотворенные руками человеческими. Был лишь крохотный уютный мирок рядом с принцессой, где были неясные очертания кустов, волнующаяся зыбкая почва под ногами, поросшая мхом, влажное тепло, где шелестели кожистые широкие блестящие листья, и рядом была Тийна, прекрасная и простая. А за пределами этого мирка был мрак, холод и колючий страх, злые тени и смерть. Кинф не могла больше без этой женщины.
Кошмар!
Именно; но ведь и Тийна любила Кинф, и уже не по своей воле, а волею магического заклинания, которое и её ввергало в такой же колдовской сон. Теперь кошмар колдовской любви встал между ними обеими.