- Великий Чет,- подхалимским голосом заблеял кто-то за дверями, – Наимудрейшая зовет тебя разделить с ней радость и благословить её брак светлым именем Чиши!
- Нужно идти, – Чет дернулся к двери, завязывая наспех испачканный Шутом кушак, но Шут удержал его, поймав за полу.
- Стой! А что, ежели они сейчас кинутся на тебя?
- Не болтай ерунды, дурак! В замке полно охраны – как две бабы одолеют целую армию мужиков?! Или ты думаешь, что я тоже баба, что убоится и не выйдет?!
- Да, да, охрана… но все же? Они не кинутся, конечно, нет, но как-то они планируют разделаться с тобой! Выгони её, пока она …
- Заладил – «выгони, выгони»! За что я должен выгнать гостя, а?
- Есть способ не разозлить его Дракона, – настойчиво напомнил о своем плане Шут и вытянул из ножен меч, тонкий меч, узкую полоску стали, шелестевшую о ножны особым, свойственным лишь металлу звуком. – Заставь её согласиться на поединок, шуточный поединок со мной, как я и планировал раньше. Женщина – это женщина. Она может научиться пить наравне с мужчинами, может научиться ездить верхом и носить мужскую одежду, но владеть оружием она не научится никогда. Этого не сделает никто, уважающий законы, установленные богами… Тем более – изнеженная придворная дама. Они и из ножен-то меч вынуть не сможет.
- Но он – гость! – простонал Чет. – Как он посмотрит на это предложение? Не оскорбится ли?
- Не оскорбится! – передразнил Шут. – И это говорит мне человек, еще вчера сыпавший ей в бокал яд?! И потом, не гость, а гостья. И если она выдаст себя, её просто можно будет вытолкать взашей, – Шут внимательно оглядел свой меч, проверил его заточку. – Ну же, решайся.
Чет нахмурился, и морщина залегла меж сурово сведенных бровей. Решение было принято.
- Идем, – распорядился он, мельком глянув в окно. – Скоро рассвет. Пусть праведный Один осветит истину поутру.
Странно. Из Чета бы вышел неплохой пророк, он просто загубил в себе талант на корню, ведь именно так все и вышло. И ему суждено было дожить лишь до утра следующего дня.
Один уже бросал дрожащие отблески своей короны на просыпающуюся землю, и кровавые облака тяжело ползли по небу, ожидая печальной тризны (Черный, ты со своим нагнетанием обстановки хватил через край! Какая тризна?! При чем тут ни в чем неповинные облака?! Им все людские тризны до одного места! До задницы. У облаков нет задницы, Белый.), но небо было еще темным – лишь один его край чуть заметно бледнел, да тускнели Зед и Торн над вершинами гор.
В пиршественном зале было весело. Ступив на порог, Шут тотчас огляделся по сторонам – ага, все здесь! В большинстве своем за столом, наскоро установленном не ко времени разбуженными слугами, сидела ничего не значащая сонская знать – их, так полагаю, пригласила Тийна, чтобы подчеркнуть важность события и пустить приезжему пыль в глаза. Как же, столько князей окружают новобрачную! Ему и не снилось столько в его Пакефиде…
А вот и Тиерн; этот хитрый зародыш крокодила просочился и сюда, куда ему не полагалось приходить ни по положению в обществе – конечно, он Первосвященник, но именно – священник, и на светские праздники ему ходить не полагается, – ни почему вообще. Подливает винца «женишку»… подлец! Лицо его непроницаемо и гадко одновременно, впрочем, как обычно. И отчего боги наградили его такой крокодильей физиономией? С ним, впрочем, все ясно: он сделал ставку на молодых. Он, конечно, не глухой, и слышал, что говорили влюбленные голубки в саду. Он хочет в Пакефиду, и он туда поедет вместе с ними, убей они царя. Он и поможет им его убить! Один быстрый опасный взгляд на Чета, и в глазах Первосвященника промелькнула смерть. Он не остановится ни перед чем.
Советник тоже тут; скорее всего, это его подхалимский голос блеял под дверью царя – интересно, какую выгоду этот-то для себя ищет? Проследив взглядом за щенячьими глазами умильно улыбающегося советника, Шут заключил: желание женщины заставило его плясать на задних лапках! Он смотрел на Тийну с таким вожделеньем, что её одежда разве что не дымилась от его жадного взгляда. Он будет проситься её секретарем; он будет выносить её ночной горшок, а прикажи она – ноги ей вылижет, лишь бы коснуться её. Он и царю будет наговаривать разные гадости про женишка, лишь бы пролезть, протиснуться, проползти поближе к вожделенному телу! Все это Шут прочел в единственном взгляде, который достался ему, и советник вновь уставился с обожанием на свою госпожу.
А вот и гости жениха: молчаливый маг и рыцарь Натаниэль. Ах, вон еще человек, но его почти не видно – радующаяся бурно «знать» совершенно затолкала его, да он и сам сторонится их общества. Рыцарь Горт, кажется.
И сами молодые на троне (ага! Заколдованные-то они обе заколдованные, но что-то не в подвал полезли, а на трон вскарабкались!). Шут почувствовал, как дрогнул царь, когда увидел, что приезжий сидит на его троне, пьет из его чаши (и надел его тапочки!).
- Приветствую тебя, принц Зар! – уверенно и твердо проговорил Чет. Зар, склонив голову к плечу, внимательно посмотрел на хозяина замка (я бы сказал, он просто прикидывал в уме, как бы получше расчленить тело царя), но с места встал, и даже поклонился, уступая хозяину его трон. Услужливый крокодил тотчас же придвинул роскошный стул жениху, словно по мановению волшебной палочки. – Я рад тому, что ты нашел в моем доме своё счастье! Для меня великая честь, что моя дочь смогла завоевать твое сердце!
Видно было, что он очень старается не сорваться на истошный визг посреди своей полной достоинства речи; на лбу его выступили крупные бисерины пота, но он твердым шагом прошел к трону и уселся. Зар с почтительным поклоном отступил, и Чет перевел взгляд на дочь.
Перевел – и смолк, пораженный. Тийна сидела с открытым лицом, презрев всякие моральные устои, и насмешливо смотрела на отца. Нарочито медленно она отвернулась, демонстрируя ему прекрасный цветок на щеке, и снова глянула насмешливо ему в глаза. Что, говорил её бесстыжий и яростный взгляд, что теперь ты скажешь, отец? Повернется ли язык назвать меня неповоротливой кобылой или тупой коровой? Посмотри теперь на меня; посмотри на людей, что тут сидят – и пойми, что твое время ушло. Пришло время Тийны Прекрасной.
Чет взмок от этого взгляда и с трудом проглотил ком, застрявший в горле. Шут положил ему руку на плечо, но и этого было мало, чтобы почувствовать себя в относительной безопасности.
Пьяненькая сонская знать с воплями чествовала молодых (не ври, Черный! Они просто в очередной раз напивались в дымину, не вникая в подробности повода – это называется «не вижу повода не выпить»), откуда-то раздался тост, и околдованные Тийна и Кинф обернулись к пирующим, отведя свои кровожадные глаза от изнемогающего от страха царя (и слюна закапала с алчущих крови клыков).
- Веришь мне теперь? – прошептал Шут, склонившись к уху Чета. Тот нервно вздрогнул.
- Голова твоего отца, – хрипло проговорил демон губами Кинф (нахохотался, бедный, до хрипоты), – и мы сегодня же обвенчаемся в храме Чиши.
- Да, муж мой, – смиренно и страшно ответила Тийна и встала с трона, склонившись перед отцом. – Отец, сегодня счастливый и святой день. Поздравь нас и благослови.
Чет снова встретился взглядом с беспощадными, неумолимыми глазами Тийны и поспешил подняться, чтобы не смотреть на неё больше.
- Пусть боги даруют вам вечное счастье, – пожелал он.
*********************************************
Мир все плавился и расплывался, и неверные звуки заставляли запутываться в лабиринте поиска, а где-то голос звал к себе, манил и убегал, и смеялся, а позади крался страх и накрывал своей тенью небытие, и царила над всем этим непроглядная темнота и бездна, а в глазах прятался демон, и улыбался, скалился, и голос был подобен рычанию чудовища в пещере. И дрожал в испуге неясный свет факела, люди смеялись, и звенели чаши, удушливо пахло вином, и волосы становились дыбом от жуткого одиночества… одиночества и пустоты…
***************************************************
Сам-то понял, чо сказал?
**************************************************
- Принц Зар, не желаете ли слегка поразвлечься? – принц перевел взгляд помутневших глаз на Чета, и тот мужественно выдержал его. Звон чаш и пьяные голоса пирующих едва не заглушали его голос, но Зар все-таки услышал его… словно готов был услышать… словно прислушивался нарочно, к каждому слову, к каждому звуку… – Мой Шут – лучший поединщик в стране. Почему бы вам не сразиться, не показать свое умение, не похвастать перед невестой? Этот шуточный поединок будет частью праздника…