- Невероятно! – повторил Горт. – Посмотри сам!
- Да что такое?!
- Они не нашли тайник!
- Ты, верно, сошел сума, мальчик мой. Посмотри – тайник пуст. Нет ничего, ни монетки, ни камешка. Все вынесено!
- Именно – вынесено, старший. Словно кто-то ограбил казну до того, как сюда пришли сонки. Как это странно… Это сделал не Чет, нет, и не его солдаты! Наверху сломано и разворочено все, даже перламутр отломан, весь замок ограблен до нитки. Не осталось ни единой блестящей крошки во всем дворце. Зачем бы нужно было это делать, если б в казне было много золота? То-то я подумал, для чего это понадобилось разбирать мозаику и ломать статуи! Хранилище они не нашли, а если б и нашли, то это ничего не изменило бы. Рассчитывая на богатую добычу, они довольствовались лишь малыми крохами.
- С чего ты взял? Возможно, Чет просто все потратил на глупые нужды…
- Старший! Я всего два раза спускался в хранилище, но и этого достаточно было, чтобы запомнить навсегда, сколько всего тут было, и знать наверняка, что истратить это за краткий срок невозможно! Тем более – посмотри, как бедно живет Чет! На что он мог потратить все сокровища короля Андлолора? На военные парады, как Король? Чушь! На балы и гостей? Не думаю, что этот дом посещали гости. Не-ет! У него не было гостей! – Горт возбужденно заметался по хранилищу, теребя волосы. – Дворец был ограблен до того, как сюда вошел первый сонк. Всю казну словно взяли и опустили в невидимое нам хранилище. И вся эта война – она словно прикрытие этому невиданному грабежу!
- О, боги! Это надо же такое придумать! – ужаснулся старик. – Что ты говоришь?!
- Конечно! – Горта словно осенило. – Шут! Проклятый Шут, он же остался тут, при Чете, и живет, говорят, неплохо! Это он, наверняка он сделал!
- Мыслимое ли дело – одному человеку украсть столько?!
- Может, и не один. Может, оттого Чет его и помиловал, что Шут выдал ему это место. Возможно, верные люди Чета потом переместили все сокровища в другое место…
- Для чего?! Ведь тайник не нашли!
- Ах, старший, если б я только знал! – произнес Горт с отчаяньем в голосе.
- Эта тайна может быть опасной. – сказал старик. – Я посоветовал бы тебе позабыть о ней. Что мы сейчас можем сделать? Ничего. Что можем исправить? Поверь мне – кто бы ни сделал это, он не позволит тебе раскрыть эту тайну. Если это дело рук Шута, он постарается, чтобы Чет не узнал о том, какие сокровища он утаил от него, если это сделал Чет – он утаит это от своей армии, которая вынуждена жить впроголодь, грабежами и разбоем. Если это сделал кто-то еще, то и вовсе не стоит упоминать об этом тайнике, потому что в этом случае мы даже не знаем, с какой стороны нам стоит ждать беды…
Но Горт его не слушал; торопливо шагал он вглубь хранилища, вглядываясь в темноту. Где-то позванивали цепи, и Савари, в отчаянье качая головой, последовал за упрямым рыцарем.
Наконец Горт нашел то, к чему так стремился – в особой нише, искусно отделанной самым нежным перламутром цвета слоновой кости, чуть розоватой в самой глубине, раскачивались две цепи из чистого золота. Подушка из алого бархата была пуста, но все же лежала на месте. Короны не было.
- Вот тебе лучшее доказательство того, – глухо произнес Горт, и на щеках его заиграли желваки, – что тот, кто ограбил хранилище, знал точно, что делает. Посмотри – на полу все еще сохранились следы колес. Он знал даже то, что корону невозможно унести на руках! Однако, он оставил цепи, – Горт поднял взгляд, – и все, что нужно для того, чтобы вернуть потом корону на место – когда он сам пожелает вернуться сюда в качестве короля. Наверняка у него были и сообщники, точнее, верные слуги. И, наверное, их было много. Так много, что они не только вынесли все сокровища, но и помогли сдать врагу город.
- Что ты такое говоришь?!
- Я знаю, что говорю. Ты был в замке и не видел боя, который шел у стен города. Я пять лет отгонял от себя эту мысль, – произнес Горт, – и оттого, увидев сегодня этот шлем, не смог удержаться, чтобы не опровергнуть или подтвердить то, о чем знал. Я видел, как некто из наших рядов начал рубить своих же, защитников. Тогда мне показалось, что это просто добивают раненных, чтобы не продлевать их муки… тогда мне и в голову не могло прийти, что защитников ворот просто перерезали и впустили сонков. Да, так.
- Ты говоришь так, словно против короля был заговор! Но, смею напомнить тебе, что все-таки шла война. А устроить войну – это тебе не сплести дворцовую интригу.
- Именно так. Но без сомнения заговор был. И война была на руку заговорщикам – им не нужно было прятаться и притворяться, достаточно было просто открыть завоевателям двери и отдать им короля. И сделать это мог лишь тот, кто знал о замке все или почти все, знал его устройство и расположение коридоров и залов, кто был достаточно знатен для того, чтобы претендовать на трон и у кого могли быть верные люди, много людей… И кто имел достаточный повод для того, чтобы люто ненавидеть короля. Я говорю о Шуте. Иной кандидатуры у меня нет.
Савари внимательно смотрел на Горта, обдумывая сказанное им.
- Наверное, ты прав, – произнес он наконец. – Ты очень умен, ты умеешь наблюдать и делать выводы… Но на твоем месте я бы промолчал обо всем, что ты только что сказал мне. Если это Шут – ты не долго проживешь с этим знанием, мальчик мой. Он убьет тебя, в поединке ты ему не соперник, поверь мне. А у нас с тобой еще есть дело, и важное дело! И, кроме того, ты даже не представляешь, сколько человек могли быть причастны к тому, в чем ты подозреваешь Шута. Не один он был в опале. Тот же рыцарь Натаниэль, который сейчас охраняет госпожу – он тоже мог ненавидеть короля. Я был изгнан из дворца незадолго до нашествия сонков; и, кроме нас троих, есть еще одна дама, та, по вине которой наша госпожа полюбила юродивую принцессу – а сколько еще тайных и явных врагов и завистников у Андлолора было? А аристократы, что остались живы после нашествия сонков? Разве ты не видел их, когда мы проезжали по городу? Да, дома их разрушены, и сами они не выставляют напоказ свои гербы, но видел я и другие дома, каких раньше не было в столице, и они не так уж и убоги. Кое-кого из хозяев этих домов я видел раньше при дворе. Ты можешь сказать, что не видел особой роскоши в тех строениях, о которых я говорю – так её и не будет. Если кто-то из них украл, то он затаился и выжидает, с умом тратя деньги. Так что тебе лучше остеречься с обвинениями.
- Я рыцарь, – сухо возразил Горт, – и мне не пристало прятаться и бояться.
Савари горько улыбнулся.
- Ах, юность, юность! Отчего ты так упрям? Послушай старика – не слова больше об этом, никому! Мне будет жаль, если завтрашний рассвет ты встретишь уже в чертогах Тавинаты! Молчи, молчи!
Горт упрямо сжал губы и промолчал, и Савари с сожалением вздохнул. Он понял, что рыцарь его не послушается.
Покинуть тайник им так же никто не помешал; охране до них словно не было никакого дела – к слову сказать, после отъезда Тийны дисциплина среди стражей, итак оставляющая желать лучшего, испортилась в конец, и они преспокойно занялись своими делами, будь то игра в кости на щелчки или более приятное времяпрепровождение, например, еда и обильная выпивка. На замок словно снизошел праздник, простой и грубоватый, отовсюду слышались хохот и брань, визг женщин, которых солдаты пощипывали за бока, а кое-где наигрывала нехитрая музыка, и комнатки, освещенные изнутри будь то небольшим очагом, будь то факелами под потолком, напоминали уголки в харчевнях. Статуя Чиши, может, и была разбита, но сам-то бог никуда не делся, и этим вечером он, как мог, благословил своих чад, даровав им жаркий очаг, вкусное мясо и сладкое вино. На приезжих больше никто не обращал внимания – некого было охранять от них, да и никаких таких особых распоряжений королева Тийна на их счет не отдавала. Вот и пусть живут. Пока.