- Какая мерзость! – прошипел Черный. – Но как ваши женщины соглашались жить с этим мерзким монстром?!
Комментарий к 2. ЯРОСТЬ ЗЕМЛИ. Про экстренные роды людоедки и про тех, кто рыл тоннели в говне.
====== 3. ЯРОСТЬ ЗЕМЛИ. ======
- Наверное, в нем было что-то, что их привлекало, – заметил наорг и гнусно расхохотался. – Тебе в этом смысле до него далеко! Папаше-людоеду и жеребец в этом смысле позавидовал бы!
- Как интересно! – произнес Черный, игнорируя последнее отвратительное замечание наорга. – Как, оказывается, ты хорошо осведомлен! Если ты знаешь обо всех достоинствах папаши-людоеда, значит, знаешь и о том, как он заставлял простых людей – вот как мы с Торном, – становиться людоедами? Расскажи-ка мне об этом. А то меня все время мучает вопрос: как это человек, рожденный под вольным небом, сам соглашается на это вонючее логово и сырое мясо?
- А никто и не соглашается, – все так же развязно ответил наорг, бесстыдно ухмыляясь. – Поначалу старина Монк просто крал всех без разбору людей, чтобы оставить свое потомство, но дети от других людей редко приживались. Зато были приятны на вкус, – заметив мое негодование, наорг развеселился. – А родители этих ублюдков поневоле привыкали к той пище, которой их потчевал старина Монк, ну, и оставались с ним. Кроме того, – наорг хитро прищурился, – он умел весьма заманчиво врать. Он всем им обещал взять их с собой на небо и показать богов.
- И они верили?
- А что им оставалось делать? Старина Монк всегда готов был показать им свой аппарат; он, конечно, сломан, но не до конца. Пару раз он поднимался в небо. Этого было достаточно, чтобы ему поверили.
- А ты так недоверчив?
- Конечно! Старине Монку было здесь худо; отчего же он не улетал к своим богам? Оттого, что не мог! Поэтому и сидел здесь, и выводил людоедиков!
- А ты смотрел, как плодятся эти твари, и рыл им тоннели?!
- Говорю же – мне платили, – наорг хитро блеснул глазами. – Может, и ты, господин, заплатишь?
- За что это?
- За молчание. Ты же, как я посмотрю, Драконий приемыш? Я слышал, какой триумф произвел господин Зед, бывший господин Тристан. Может, из-за своей силы ты и принцем станешь. Но только как будет глядеть на тебя Дракон, если узнает вдруг, что ты тоже умеешь летать, как и папаша-людоед? Я уверен, что умеешь. А вдруг ты, не дай того бог, тоже людоед? Вдруг вы оба явились из одной страны? Вот незадача!
- И не мечтай, – отрезал Черный.
- Тогда, может, ты отсыплешь мне монет за небольшую тайну?
- Что за тайна?
- Небольшая такая тайна… я сам лично прорыл её. Рыл так долго и тщательно, чтобы старина Монк побольше заплатил мне за неё. Я с удовольствием рассказал бы тебе о том, кто должен воспользоваться этой маленькой тайной и когда…
- Кто ты таков, интересно, если так много всего знаешь, да еще и имеешь право продавать тайны, принадлежащие не тебе одному?
- Разве это так важно? У наоргов нет таких глупых титулов, как у вас, у людей. Мы все равны, кроме короля, ведь король должен быть у любого из живущих на этом свете народа; но если кто-то из нас обладает достаточной храбростью и смекалкой, тот может стать немного выше соплеменников. Ты, я знаю, уже немного выше своих. У тебя есть полномочия договариваться и решать за прочих – посмотрим, сможешь ли ты ими воспользоваться?
- Ты о чем? – насторожился Черный. Наорг осклабился:
- Все просто. Я прошу тебя нас отпустить – я знаю таких, как ты! Нам не совладать с тобой, даже если мы накинемся на тебя все. За свою свободу мы укажем тебе этот тайный ход. А ты пообещаешь нам, что просто нас отпустишь. Своему господину скажешь, что мы сбежали, напуганные вашей стражей. Или просто скажешь, что отпустил нас, заключив некий договор – ты же имеешь на это право, как я мог забыть! Ну? Достанет у тебя смелости, чтобы решиться на отчаянный шаг – отпустить меня, того, кто рыл подкопы для людоедов в дома людишек, в обмен на мое молчание? Согласись, тебе выгодно, чтобы никто не узнал о том, что уже знаю о тебе я, и, наверное, подозревает Дракон. Он не может не видеть, что ты не такой, как прочие его поданные, и мои слова лишь укрепят его в его догадках. А, убив меня, ты не узнаешь, где логово людоедов. И выпытать – у тебя времени просто нет. Ну, так ты согласен?
- Что ж, я действительно имею полномочия принимать решения, – резко ответил Черный. – Ты сможешь забрать часть сокровищ, если укажешь мне твой ход, и я пальцем тебя не трону.
У наорга разгорелись глаза.
- А может, господин еще и поможет нам? – вкрадчиво продолжил наорг. – Вот если бы ты увел отсюда войска, а мы бы тем временем обрушили замок… Пока люди соберутся, мы успели бы унести из подвала все.
- Не слишком ли много ты просишь?
- За мою – точнее, твою тайну? Хм… не думаю. Да и моя тайна дорогого стоит. Ты просто не все знаешь, и не ведаешь, сколько маленьких голодных людоедиков может повылезти наружу в один прекрасный момент.
- Об этом поговорим позже, – хладнокровно пообещал Черный, не поддаваясь на шантаж. – Теперь разъясни, почему это наши солдаты так напугались людоедку? Что она, о двух головах?
Наорг пожал плечами.
- Да вроде нет, – заметил он задумчиво. – Но, может, их смутило то, что она в положении и ждет потомства?
Я содрогнулся; почему-то мне представилась жирная свиноматка, толстыми руками пихающая в маленький рот меж жирных щек еду, и мне стало дурно.
- Веди-ка меня к ней, – распорядился Черный, вытащив из-за пояса кошель и кидая его под ноги наоргу. – Там разберемся.
Наорг ловко деньги подобрал и поднял свою бесполезную сломанную пику. Остальные наорги молча расступились перед нами – впрочем, я знал, что они не будут на нас нападать. Они действительно были хитры, и не могли не понимать, что нападение их ни к чему хорошему не приведет – Черный просто переломает их оружие и поубивает их в тот же час.
Нора к логову мамаши-людоедки сужалась от погребенных тут останков людей и прочих существ. Они были небрежно втоптаны в глинистую почву, и то там, то тут под моей ногой с хрустом ломались тонкие косточки. Видно, тут копались наши солдаты и своей возней потревожили сон мамаши-людоедки. Наорги молча бежали позади нас.
Чем ближе мы подходили тем дальше от нас отдалялись наорги. Мне даже показалось, что они опасаются своей госпожи. Плата платой, но голодная мамаша-людоед способна проглотить и ежа!
Ход оканчивался круглой маленькой дверкой, на удивление чистенькой и приятной. Как из сказки о каком-нибудь мышонке с уютной спаленкой и большой кладовочкой…
Черный наподдал пинка по оструганным доскам, и дверь распахнулась. В лицо нам пахнуло теплом и влагой – видно, на стенах этой комнатки влага оседала и стекала на пол, – и мы вошли внутрь.
Людоедка возлежала на ложе – странно, но этой действительно была кровать, порядком замызганная, грязная, накрытая серыми мятыми простынями, свешивающимися до самого пола, но зато под пологом из тусклого старого бархата уже непонятно какого цвета, с оборванными и выцветшими кистями.
Это и в самом деле была громадная женщина, мое сравнение со свиноматкой было как нельзя кстати. Одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, что она никогда не покидала эту комнату, потому что просто не могла ходить.
Её жирное тело было громадно, на его фоне крохотные ручки и ножки казались ненастоящими. Она что-то визжала сорванным простуженным голосом, размахивая зажатой в жирном кулаке костью, и её блинообразное лицо (оно, кстати, было таким толстым, что всякие там подробности типа носа, рта, глаз, были как-то незаметны на нем, мелкими, утонувшими в пухлых щеках) тряслось.
Людоедка была одета. Не в пример остальным её соплеменникам, она была разодета, как королева. На её жирные необъемные окорока были натянуты шикарные блестящие чулки с подвязками, на её огромное пузо был натянут корсаж из черного шелка и китового уса, украшенный кружевами и перьями, щедро пришитыми по низу её одеяния и образующими подобие кокетливой короткой юбочки. На её голове была возведена целая пирамида из волос, тщательно отмытых, напомаженных и уложенных, завитые кольцами пряди спускались на белые жирные плечи и огромную грудь, выпирающую из корсажа как тесто из бадьи, и все это жуткое великолепие венчало огромное белое перо.