— Ты пытаешься нас убить. — Мой тон был безумным.
Он уставился на меня так, словно ему было наплевать, будем мы жить мы или нет. Его глаза были черными как смоль.
— Еще раз так сделаешь, и я, черт возьми, реально тебя убью.
Он продолжал сверлить меня взглядом, пока я не почувствовала его гнев на физическом уровне. Я откинулась на спинку сиденья.
Он снова сосредоточил свое внимание на дороге. Кинг выехал с обочины и снова начал движение, но на этот раз осторожно. Однако мое тело по-прежнему дрожало. Я так хотела спросить его, куда мы едем, но была слишком напугана. Я прижалась к двери. Стала пристально смотреть в окно — это помогло немного развеять панику, терзающая меня внутри. Что он собирался со мной сделать? Я хотела спросить его, но боялась вывести его из себя еще сильнее.
Он сел в машину «Говард Франклин», ведущую нас из Сент-Пита в Тампу. Он ехал в полной тишине, гнев исходил от него волнами.
Наконец он подъехал к отелю напротив университета Тампы. Я почувствовала облегчение, потому что знала, где нахожусь и как добраться домой в случае, если придется убегать. Он вышел из машины, прихватив с собой пистолет. Один только вид того, как он засовывает его в кобуру на боку, парализовал меня страхом. Он встал со стороны пассажира и вытащил меня. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, увидел страх на моем лице. Он вынул пистолет из кобуры, сунул его в бардачок и захлопнул его вместе с дверцей.
Облегчение было явным, когда я громко выдохнула.
— Веди себя, черт возьми, хорошо, Иден. Не заставляй меня показывать тебе ту сторону себя, которая тебе не понравится, — предупредил он, после чего переплел наши пальцы и потянул меня в одну из комнат. Открыв дверь ключом, он втолкнул меня внутрь.
— Сядь. — Он указал на стулья в углу комнаты.
Испуганная, я подчинилась его приказу. Я подошла к одному из кожаных кресел с высокой спинкой и тихо сидела, пока он снимал с себя теннисные туфли и костюм, в котором был ранее, и переодевался в черные узкие джинсы с футболкой.
Мой взгляд пробежался по нему. Я пристыжено опустила голову. Со мной что-то было не так. Он только что вытащил меня из машины, брыкающую и кричащую, наставил пистолет на моего друга и, по сути, похитил, и первой мыслью, когда хорошенько его разглядела, была о том, что мне понравилось, как его мускулы выглядят под этой рубашкой, и как его обтягивают эти джинсы.
Чтобы успокоиться, я оглядела комнату, вместо того чтобы сосредоточиться на парне. Место не похоже ни на один гостиничный номер, в котором я бывала раньше. Он был очень похож на его комнату дома. Большую часть пространства занимала кровать на платформе, рядом стоял вместительный комод из черного дерева. На стене висел пятидесятидюймовый телевизор. В комнате витал запах Кинга. В этот момент я поняла, что, вероятно, именно сюда он и отправлялся, когда исчезал.
— Раньше надо было слушать, — сказал он.
Я дернула головой в его сторону. В его глазах плескалась ярость. Это было единственное предупреждение, которое я получила, прежде чем он набросился на меня, как сумасшедший, и я едва успела вскинуть руку, чтобы закрыть лицо, прежде чем Кинг поднял меня с места. Я думала, он ударит меня. Вместо этого он отнес меня до кровати, затем швырнул на спину на матрас. Я взвизгнула. Его заглушил звук удара изголовья о стену.
Я попыталась отползти назад, чтобы вырваться, но Кинг схватил меня за ногу и потащил обратно на середину кровати. Он раздвинул мне ноги, затем опустился сам, все своими двумя сотнями фунтов, приземлившись прямо на меня. Весь воздух покинул легкие, как сдувающийся воздушный шарик. У меня была всего секунда, чтобы перевести дыхание, прежде чем его пальцы сомкнулись на моем горле и сжали его. Дышать стало тяжело. Я боялась, что если буду сопротивляться, то потеряю сознание, поэтому лежала неподвижно, сосредоточившись на дыхании через нос. Он стянул с меня шорты и трусики. Его ногти впились в мою кожу, царапая бедра. Я вздрогнула.
Как только оказалась обнаженной ниже пояса, он грубо ввел в меня два пальца, словно проверял на прочность. Самое ужасное, мое тело не знало, что делать — оставаться неподвижным или возбудиться. Мне было страшно, по-настоящему, и комок унижения скрутился в животе. Однако мое тело само приближалось к оргазму, и моя киска была до безобразия мокрой. Я боролась с желанием застонать. Сжимая в кулаке простыни, я пыталась думать о чем угодно, что могло успокоить мое тело, но все, что могла сделать, это чувствовать, как он ласкает пальцами мою киску. Мне нравилась эта боль, я была приучена любить его грубость.