Те дни помогли мне лучше разглядеть Кинга. Они также помогли принять решение относительно школы и Эллиса. Я знала, что училась бы в Джорджии, если бы Эллис все еще предлагал. Мне хотелось иного образа жизни, чем тот, который предлагал Кинг. Я не была готова справиться с ним ни эмоционально, ни ментально. Для этого нужна женщина с более опытная чем восемнадцатилетняя. Мы бы не нашли общий язык.
Я была эмоционально подавлена. Порой Кинг был таким напористым. Он становился угрюмым и мрачным, трахал меня так, словно пытался что-то доказать, а потом обвинял меня в том, что я хочу его бросить. Но даже узнав правду о нем, я все равно планировала трахаться с ним, пока не уйду.
Иногда казалось, что я зависима от его прикосновений. Когда пришло время покидать квартиру, мне было грустно и обидно. Я хотела бы провести остаток своего лета именно так.
Я стояла у входной двери еще до того, как я это поняла. Я не успела войти в гостиную, как мама накинулась на меня.
Она сидела на диване, словно ждала меня.
— Как, черт возьми, ты посмела уйти из дома почти на неделю и не звонить?
Она вскочила со своего места. Я в замешательстве смотрела, как она бросается ко мне. Я увидела, как ее рука потянулась к моему лицу, но не успела сделать и шага, как она дала мне пощечину. Я была ошеломлена и застыла на месте.
Что, черт возьми, с ней такое?
Она продолжала кричать, не давая мне вставить ни слова. Мама успокоилась только через две минуты, когда вошел Кинг.
Ее лицо смягчилось, когда она увидела его.
— Спасибо, что привез ее домой.
Я повернулась, чтобы свирепо посмотреть на него.
— Что за хрень? — одними губами произнесла я ему. Я думала, он все уладил. Он даже не посмотрел в мою сторону, направляясь к лестнице.
— Я нашел ее и ее парня в отеле в Тампе. Я только что припарковал ее машину в гараже. Она бросила ее открытой на стоянке в парке без присмотра. — Он сказал эту ложь, не моргнув и глазом, и исчез наверху, оставив меня на милость моей очень разгневанной матери.
У меня отвисла челюсть. В тот момент до меня дошло, что он делает. Он принуждал меня к этому. Я могла встретить мамин гнев в одиночку или признаться, что все это время была с ним. Естественно, она спросила бы, что я с ним делала, он, вероятно, вмешался бы и рассказал ей все остальное.
— Ублюдок, — прошипела я проклятие. Тогда мама действительно вышла из себя. Ее лицо исказилось от ярости.
— Твоя шустрая задница не забеременеет под моей гребаной крышей. — Она протянула руку и ударила меня прямо по голове. Потребовались все мужество, чтобы не ударить ее в ответ. Я просто стояла, держась за щеку, и изо всех сил стараясь не заплакать, думая о том, каким мудаком-манипулятором был Кинг.
Единственное, что спасло меня от дальнейших физических и словесных оскорблений, — это звонок ее телефона. Она отмахнулась от меня, прежде чем ответить.
— Тащи свою жирную задницу наверх и лучше не появляйся здесь в течение месяца. Скажи этому ублюдку, с которым провела целую неделю, что если ты забеременеешь, он заплатит за аборт.
Она все еще кричала, когда я, спотыкаясь, поднималась по лестнице. Кинг ждал меня, прислонившись к двери моей спальни. Я чувствовала, как из моих ушей валит пар. Я протиснулась мимо него и вошла в свою комнату.
Он схватил меня за руку так, что я была вынуждена повернуться к нему лицом. Я вырвалась, и сама повернулась к нему лицом.
Я была так зла. Я сжимала и разжимала кулаки. От гнева я готова была наброситься на него, и он это знал. Его глаза сузились в предупреждение, хотя тон был нормальным, когда он сказал:
— Ты должна была сказать ей правду. Вот почему я говорил, что ты ведешь себя как ребенок. Тебе восемнадцать, а ты позволяешь ей унижать себя? — Он прищурился.
— Я тебя ненавижу, черт возьми, — в ярости рявкнула я, желая, чтобы это было правдой.
В его глазах вспыхнула злость. Он вздрогнул. Его рука взлетела и обхватила меня за шею, перекрывая подачу воздуха. Я не успела осознать происходящее, пока не оказалась прижатой к стене спальни. Пришлось встать на носочки, чтобы удержаться на ногах. Его хватка не была сексуальной. Не было никакого покалывания.
От шока происходящего мое сердце начало неистово биться, как барабан. Инстинкт заставил сдержаться от попытки бороться с ним. Я обмякла, надеясь, что моя покорность успокоит его и он отпустит меня.
— Повтори это дерьмо еще раз. Скажи, что ты меня ненавидишь. — Он ухмыльнулся, прямо мне в лицо и встряхнул.
«Как, черт возьми, я могу что-то сказать, когда ты, блин, убиваешь меня?» — горечью подумала я. Когда я отрицательно покачала головой, его хватка ослабла, взгляд смягчился. Он сразу же отпустил меня. Я хватала ртом воздух, и он отстранился.