— Что не так, дядя?
Шах, только что пребывавший в расстроенных чувствах, сидевший на жестком ложе с поникшей головой, вдруг поднял ее. В его глазах светились решимость и непреклонность.
— Скажи мне, а можно ли тебе доверять?
Ларок даже не нашелся, что ответить. Что за вопрос? Они ведь из одного гнезда, Шах его непосредственный начальник и даже более того — лидер гнезда, глава семьи, откуда родом и сам Ларок. Да чего там, Шах — его родной дядя. Как он может задавать такие вопросы? Предать или обмануть родственника, тем более главу гнезда — это самый низкий поступок и самый глупый, даже более того, последний в жизни, который может совершить таг.
Прочитав бушующие в молодом агенте эмоции — негодование, обиду, удивление — Шах лишь улыбнулся и спросил уже гораздо более миролюбиво.
— Ты ведь давал клятву верности, принимал присягу? Так кому ты служишь?
— Народу Тагиона! — без промедления ответил Ларок.
— Забавно… — хмыкнул Шах. — Очень высокопарно и забавно. А главное — размыто.
— В чем забавность?
— Народ Тагиона — это очень широкое понятие, — задумчиво ответил Шах. — Вот, к примеру, жители нашей столицы — это народ?
— Конечно!
— А жители окраин?
— Конечно, тоже народ!
— А гнездо Талуг?
— Дядя, к чему эти вопросы?
— Так твое гнездо — это тот же народ, которому ты служишь? Да или нет? — проигнорировав Ларока, вновь спросил Шах.
— Конечно.
— Значит, я как лидер гнезда Талуг могу отдавать тебе приказания? Я забочусь о гнезде и хочу, чтобы оно процветало. Ты подчинишься?
— Если твои просьбы не будут противоречить моим приказам.
— Не юли! — зло бросил Шах. — Если твои приказы будут идти в разрез с моими приказами, и заметь, приказами, а не просьбами, кому ты подчинишься?
Ларок растерянно молчал.
— Если твои начальники отдадут приказ уничтожить всех Талугов, все гнездо, ты подчинишься?
— Конечно, нет! — возмущенно воскликнул Ларок.
— А если я отдам приказ уничтожить тех, кто хочет причинить зло нашему гнезду? К примеру, всех жителей столицы или окраин?
— Я… — Ларок открыл клюв, но слова застряли в горле, он с силой протолкнул их. — Я верен гнезду… Выбор между незнакомыми мне тагами и семьей очевиден…
— Это я и хотел услышать, — уже намного спокойней сказал Шах. — Сейчас как раз и сложилась такая ситуация, что наше гнездо хотят уничтожить.
— Кто?
— Тицин!
Ларок удивленно уставился на Шаха.
— Дядя! Это…
— Правда! — закончил за него Шах. — Причем нас не просто хотят перебить. Нет, Тицин слишком хитер для этого. Он хочет провернуть свои грязные делишки, прикрывшись нашими крыльями, за счет нас решить массу своих проблем, а затем нас же, его пешек, как отжившее свое, как мусор, просто выбросить, убрать с доски.
— Но…
— Ты уже четвертый из гнезда Талуг. Один из четырех самых талантливых птенцов нашего гнезда начал плясать под дудку Тицина.
— А кто остальные три?
— Я, твой брат, твой дед.
— Как это…
— Неважно. Просто послушай. Твой брат получил задание. Теперь без согласия Тицина он не сможет стать тагом, не сможет вернуться домой. Более того, скорее всего, даже не доживет до такой возможности. Тебе выбрана такая же роль. Или почти такая — ты агнец для жертвоприношения, ты обречен. Ты можешь выполнить задание, можешь не выполнить его, но ты обречен…
— Но Тицин сказал, что…
— Он врал, — зло прикрикнул Шах.
А затем замолчал, о чем-то напряженно размышляя. А быть может, и общаясь с кем-то по сети.
— Идем со мной.
И они вновь начали плутать по коридорам станции. Вот только в этот раз, как показалось Лароку, они шли просто в обратном направлении — к шлюзу.
И он не ошибся. Завернув за поворот, отстав от дяди всего на пару шагов, перед Лароком вновь появились двери шлюза, за которым должен был находиться челнок.
Возле самих дверей, замерев и вытянувшись в жесте приветствия старшего начальника, стоял капитан фрегата, на котором сюда добирался сам Ларок.
— Господин Шах! Полет-капитан Шайх, командир фрегата «Шелест» особой эскадрилии секретариата крыла республики по вашему приказанию прибыл…
Шах вскинул лапу, в которой был зажат маленький ручной лазерник, и разрядил его в голову офицера.
— Что?! Что ты делаешь? — Ларок бросился уже к мертвому телу.
— Запоминай, — спокойно и даже как-то буднично сказал Шах. — В двух системах отсюда фрегат, на котором ты добирался до этой станции, был обстрелян неизвестными. Вследствие внезапной разгерметизации, сильных повреждений корпуса экипаж погиб. Выжил только ты, так как в этот момент находился в скафандре, в тренировочном отсеке. Тебе чудом удалось пережить нападение. Затем, в течение двух месяцев, ты боролся за свою жизнь, пока, в конце концов, тебе не удалось частично восстановить автоматику и покинуть мертвый корабль на одном из челноков, сохранившихся после атаки. Именно так через два месяца ты попал на эту базу.