Удар по «Исполину» стал той самой каплей, после которой с ним, Лириным, что-то случилось, что-то щелкнуло в голове и вместо хладнокровного лидера, на чьих плечах лежала судьба человечества, человека, без угрызений совести карабкавшегося наверх по головам, да и чего уж скрывать, трупам конкурентов, он превратился в истеричное, не способное думать, анализировать, просчитывать последствия даже собственный действий, существо. И вот когда он это осознал, тогда и начал вливать в себя спиртное, как воду. Это длилось сутки.
За все двадцать четыре часа к нему в кабинет не решался зайти никто, хотя новостей, срочных и важных была масса. А затем пришло утро. Утро, которое принесло с собой головную боль, жажду, страдания, причем, как казалось, в каждой отдельно взятой клетке его тела. Лирин лежал на полу, стоило повернуть голову и можно увидеть осколки дорогого и тонкого хрусталя — остатки настоящего произведения искусства, набора из которого и пить-то было кощунством. А он пил, а затем разбил вдребезги все фужеры, стаканы и стопки.
Да и черт с ним…
Именно тогда, глядя на осколки, острые и блестящие, он осознал, как близко был от полного фиаско.
Когда патрон велел секретарше вызвать к нему по очереди троих топ менеджеров компании, а так же начальника охраны, она не знала что и делать. Но голос шефа звучал спокойно и привычно, ничего общего с теми визгом и криками существа, каковым был ее непосредственный начальник всего несколько часов назад. Никто из занимающих высокие посты в корпорации не ушел домой, все ночевали прямо здесь, в офисе. И, как оказалось, не зря…
Бледный менеджер, который обычно источал уверенность в себе, тихонько протиснулся в щель между створками огромных, выполненных из натурального дерева дверей и испуганно замер, боясь обратить на себя внимание, отвлечь своего патрона, который сейчас сидел за столом.
Лирин был сам на себя не похож — растрепанные волосы, помятая рубашка, словно петля висящий галстук. Такого раньше не было. Но менеджер быстро опомнился — патрон был сосредоточен и спокоен. Чтобы с ним не происходило вчера, как бы не выглядела его одежда, так хорошо знакомый менеджеру пронзительный взгляд никуда не исчез. Пусть потрепанный, пусть выглядящий неопрятно, но это вновь был тот самый Лирин, к которому привыкли подчиненные.
— Значит так. — сказал патрон. — немедленно остановить Блуждающий флот.
— Но вы ведь сами приказали…
Лирин поднял глаза и упер свой тяжелый, холодный взгляд в лицо менеджера.
— Ситуация изменилась. — Холодно ответил Лирин.
Ну не мог же он признаться подчиненному, что ошибся, что действовал неразумно, так как его захлестнули эмоции?
— Разрешите выполнять? — робко спросил менеджер, отвечающий за все корабли, находящиеся под контролем корпорации, в число которых входил и Блуждающий флот.
— Блуждающий флот должен остановиться. Все добывающие корабли — вернуться к работе, патрульные и охранные эскадры должны снова приступить к своим обычным маршрутам и задачам. Выполняйте. И затем вернетесь.
Менеджер кивнул и пулей выскочил наружу.
Следующий менеджер, отвечающий за добычу ресурсов, получил аналогичные приказы. Ничто не должно останавливаться. Сбой в работе отлаженного механизма приведет к катастрофическим последствиям и неважно, будут уничтожены ренегаты, или нет.
Третий ожидающий приема менеджер являлся руководителем специального отдела. В отличие от своих коллег, он не получил срочных приказов, лишь новые указания.
Наконец в кабинете появился начальник охраны — немолодой, уже давно седой бывший военный.
— Лисицкого так и не обнаружили? — поинтересовался Лирин.
— Обнаружили. Точнее его труп.
— Наши?
— Нет. Очень странная смерть. Да и смертью не назовешь…
Лирин подобрался. Вот здесь есть какая-то важная, очень важная деталь, которая может стать последней недостающей частью для того пазла, который пытался сложить Лирин.
— Подробнее.
— Он стал овощем. Вообще никого не узнает, только слюни пускает и гадит под себя.
Лирин заметил, что начальник открыл рот, собираясь сказать что-то еще, но передумал.
— Ты хотел что-то сказать еще. Говори.