Я не знаю что такое любовь, раньше никогда ее не испытывала, но с этим разумным мое сердце всегда бьется чаще. Это пришло не сразу. Нет, не после того, как он спас меня и не тогда когда помог с лекарствами. Первый раз оно проявилось на том несчастном складе, когда несколько олинов, дружков Альбиона пытались склонить меня к близости. Тогда мне стало по-настоящему страшно, ведь я до этого никогда не была с мужчиной. Но этот страх быть опозоренной буквально за несколько секунд сменился другим страхом. Более глубоким, более темным и фундаментальным. Аура Шейда не просто пугала, она, казалось бы, пропитывала собой насквозь всю душу, забиралась в каждую клеточку мозга, сковывала одновременно и тело и разум, заставляя испытывать такие чувства, которые никогда в жизни ты не испытывала. А потом, будто утратив сразу все свои силы, он упал к моим ногам и стал плакать. Разумный, от которого исходила такая чудовищная сила, лежал у меня в ногах и просил прощения. И тогда я подумала, что же ему довелось пережить, как он стал таким? Я хочу узнать его лучше, хочу находиться в его компании чаще, хочу стать ближе, чем таинственная Мира, чтобы он больше не делал себе больно теми страшными воспоминаниями, которые терзают его душу.
Мне пришлось много раз обманывать семью, да и своих друзей тоже. Споры о своей дальнейшей судьбе, долге перед страной и родственниками продолжались не один час. Но воспоминания от контакта с его аурой, как ни странно, всегда придавали мне сил в любой сложной ситуации. Добившись разрешения на дальнейшую модификацию, я стала еще на шаг ближе к своей цели, а потом подвернулся случай и вовсе перечеркнуть свою дальнейшую карьеру дипломата. Стреляя в будущего вождя верховного анклава фареонов я, конечно, думала в первую очередь о безопасности Шейда. Но потом, обдумав все более детально, у меня в голове так и не возникло не одной ситуации, в которой Шейд может ему проиграть, а вот мое желание наконец-то покончить с определенным мне семьей будущим было очень велико. После смерти дяди, мой поступок был воспринят чуть ли не как предательство национальных интересов, и только объяснение сложившейся тогда ситуации, а так же доклады очевидцев помогли избежать сурового наказания. И вот теперь я являюсь магом, приписанным к силам национальной обороны, а так же членом группы приключенцев Шейда. За все это время мы с ним стали ближе, и пусть он все равно не испытывает ко мне тех чувств, которых мне бы хотелось. Я скорее ощущаю себя его младшей сестренкой, несмотря на всю нашу близость, но и такая роль не так плоха на фоне уже доставшихся мне привилегий. Тем более он как-то уже говорил, что разделил свое сердце и душу с кем-то другим. Как любая девушка я являюсь собственницей и максималисткой, но если бы он предложил мне быть второй, не уверена, что смогла бы отказаться.
Мы шли все вместе из гостиницы в направлении рынка, когда по пути встретили группу достаточно плохо одетых крестьян, которых частично окружили воины с оружием. Летая в своих романтических мыслях, я не сразу их заметила.
– Твой человек украл у меня хлеб прямо из-за стола, пока я отвлекся на игру музыкантов. Как ты смеешь еще что-то выпрашивать у меня поганый оборванец. – Все больше распалялся одетый богаче остальных воин.
– Простите нас ваше сиятельство. Он же совсем еще ребенок, мы два дня ничего не ели, на нас в дороге, по пути в Сервурд напали горцы. Сначала они разорили нашу деревню, а потом отняли у нас все ценное. – Кланяясь до самой земли, причитал старик, одетый в рванье.
Посмотрев на Шейда, я не увидела никакой реакции на его лице. Значит и мне вмешиваться не стоит. Если действительно был зафиксирован факт воровства, то это является преступлением. Уже выкинув из головы эту сцену, я снова готова была погрузиться в свои мысли, как произошло нечто страшное. Нет, само по себе такое отношение Высоких к крестьянам культивировалось повсеместно. Но не сейчас, не в этой ситуации и не перед этим разумным.
– Я смотрю, у вас тут пара довольно симпатичных девочек есть. Отмыть их, и сгодятся для меня и моих ребят на вечер. Правда же народ? – Сказав это, он повернулся к своим подельникам, которые в ответ гнусаво стали улыбаться.
– Нет, пожалуйста, только не моих дочек, им же еще и шестнадцати циклов не исполнилось от рождения.