— Этот разумный более достоин такой чести, именно ему в тяжелом бою, находясь на грани жизни и смерти, я передал свою волю. Он уже множество раз доказывал свою отвагу и честь. Его избрала своим спутником моя сестра. Теперь же осталось последнее испытание. Примет ли тебя наша богиня узнаем сейчас.
Резанув себя ножом по ладони, Рывшаг выдавил несколько капель своей крови в сосуд и передал его мне. Я молча повторил его действие, и мы напополам выпили получившийся напиток, становясь кровными братьями или что-то вроде того.
— Если наша богиня против моего решения, то пусть накажет нас обоих смертью. Если кто-то из присутствующих желает оспорить право Шейда в смертельном кругу, прошу их выйти на середину.
После его слов ничего не произошло. Небеса не разверзлись, а толпа кровожадных фареонов не попыталась взять меня на вилы. Прождав в полной тишине с минуту, Рывшаг указал мне на место.
— Я все сказал как фареон. Я все сделал как брат и сын. Я все получил как воин. Здесь и сейчас моя жизнь заканчивается. Время нового вождя наступает! Да начнется ритуал Бодхи!
Буквально прокричав последнюю фразу он оббежал основание пирамиды по периметру поджигая его с разных сторон, и как только огромное пламя костра устремилось в небо, тишину ночи нарушил стройных хор женских голосов. До этого я был так заворожен мистикой и красотой момента, что даже и не замечал, что все события до этого происходили в полной тишине, нарушаемой лишь речью будущего вождя. Голые, разукрашенные девушки, будто в трансе стали все громче напевать какую-то заунывную медленную мелодию. Расставив широко руки и приподнявшись на коленях, они раскачивались из стороны в сторону с закрытыми глазами, будто в трансе. Чуть позже к их пению присоединилось несколько барабанов, которые стали задавать новый ритм, немного учащая его. К костру стало подходить все больше фареонов, которые начинали танцевать под эту своеобразную музыку. Глядя на все это я вдруг понял, что мне нестерпимо хочется присоединиться к ним. То ли в алкоголь был подмешан какой-то наркотик, то ли это так на меня действовало пение голых девушек, но в какой-то момент я просто выпал из реальности полностью погрузившись в эту мелодию. Сознание возвращалось рывками, то я ощущал себя танцующим у костра в толпе других фареонов, то принимающим из рук своей спутницы новую порцию ритуального напитка.
Этот психологический угар понемногу стал отпускать меня только под утро, когда я каким-то неведомым мне образом оказался у себя в гостевой комнате дома вождя. Целуя разные чувствительные места, меня раздевала полностью обнаженная Гхора. Ее красивое упругое тело с сероватой кожей, прижималось своими объемными выпуклостями ко мне. Желание было настолько велико, что потребовалось немало усилий, чтобы собраться с мыслями.
— Постой, а брат не будет против, тут же еще в соседних комнатах и вся твоя родня должна находиться?
— Вождь из тех невинных дев выбрал уже себе жену, и теперь неделю будет отсутствовать с ней, пытаясь зачать ребенка. А остальным сейчас явно не до нас, они все заняты тем же самым.
Когда она говорила все это, ее горячее дыхание касалось моей щеки, а томный голос проникая через ухо заполнял все мое сознание. Больше сопротивляться этому я не мог и полностью отдался желанию, беря инициативу на себя. Не знаю, что за наркотик был подмешан в этот ритуальный напиток, но он был очень хорошим афродизиаком, потому что ночь страсти плавно перетекла в утро, а потом и в день. Лишь тогда закончив очередной акт, мы без сил упали на кровать из шкур и обнявшись заснули. Под вечер, проснувшись мы снова занимались любовью, потом опять засыпали. Марафон нашей страсти закончился лишь на следующее утро.
— У вас все ритуалы заканчиваются такими оргиями? Хороший напиток кстати. Надо бы узнать рецепт. — Сказал я, поглаживая лежащую у меня на плече девушку по голове.
— Тебе не скажут. Секрет его приготовления известен только нескольким старейшинам во всем анклаве. Нечто подобное устраивается раз в год на празднике в честь Дарьяны. Тебе обязательно нужно на нем побывать. — Ухмыльнувшись, произнесла Гхора.
— Кстати из-за того что мы переспали у тебя проблем теперь не будет?
— А почему они должны появиться? Все и так думают что ты мой спутник. Тем более что тебя приняла богиня. Конечно, многие все равно против и за спиной будут шептаться, но меня это никогда не волновало.
Она потерлась носом о мою грудь, чихнула и ухмыльнувшись вдруг добавила.
— Проблемы скорее будут у тебя, если одна крестская особа узнает о том, чем мы тут занимались.
— Эм, мы же ей ничего не скажем? — Меня немного пугала такая перспектива.
— Ага, забрал невинность юной и наивной девы, а теперь в кусты? Вообще-то это был мой первый раз, ну или первые десять раз. Так что бери на себя ответственность за совращение.
— Если задуматься, то это был и мой первый раз. Обычный первый раз.
А ведь это правда. Раньше у меня ни разу не было простого секса. Сначала эксперименты на «алтаре науки» с Кеной, потом было спасение Селесты и развитие Аюны, далее безумие в Подлунном мире. Ощущения от близости с Гхорой конечно были немного не те, но за то качество сеанса было многократно перекрыто количеством попыток. Не сказал бы, что мне это не понравилось, скорее даже наоборот.
— У тебя бывают только необычные разы? — Непонимающе посмотрела на меня фареонка.
— Это сложно объяснить. Ты же заметила, что силы и внешность Аюны изменились? — Увидев ее кивок, я продолжил. — Я могу воздействовать на живой организм не только на физиологическом, но и на информационном уровне через магическую энергию. Таким образом, мы с партнером становимся практически единым целым.
— Тогда все ваши тренировки и вправду проходили в постели?! Еще бы ей не понравилось! Я бы после такого тоже не захотела возвращаться домой.
Глядя на информационную структуру ее организма, я отчетливо видел проводящие каналы, вот только у нее не было искры, источника божественной мысли. Поэтому фареоны не владели магией, хоть их организм и был приспособлен для ее использования. Прожив бок о бок с фареонкой достаточно долгое время, я выработал свою теорию на счет ее народа. Из-за отсутствия искры они не могут изменять сущность явлений, но пропуская магическую энергию через проводящие каналы тела, они существенно повышают свои физические характеристики. И чем больше они тренируются, тем больше энергии через них проходит, повышая пропускную способность этих каналов а, следовательно, и общую боеспособность. Я на своих сеансах с Аюной делал примерно тоже самое, только несколько другими методами. Сейчас проводящие каналы Гхоры были очень узкими, примерно десятая часть от величины моих. Например, у Рывшага они были раза в три больше. Кстати у фареонов была совсем другая зависимость этого параметра, нежели у магов приключенцев. Сейчас, изучая более детально информационную структуру Гхоры, мне на ум пришла одна интересная идея, как можно нейтрализовать любого мага. Позже следует ее проработать более основательно.
— Шейд убери, пожалуйста, эти глаза. Ты меня пугаешь.
Отдавшись во власть мыслительного процесса, я совсем не заметил, как перешел на Глаза бога.
— Прости, просто я изучал твою информационную структуру. Ты же хочешь стать сильнее? — Переходя в обычный режим, сказал я, лукаво улыбнувшись.
— Что-то мне не нравится этот нездоровый блеск в твоих глазах. Кстати, брат передал тебе свое право участия в Божественном турнире, что теперь собираешься делать? — Незаметно фареонка постаралась сменить тему. Неужели испугалась?
— Задача номер один сейчас это убийство эпического монстра. Без него никакое лобби не поможет мне попасть в число участников. После нужно будет подстраховаться и выиграть парочку состязаний на проводимых представительских турнирах. Мелорн перед отъездом обещал мне достать график таких мероприятий, проводимых в ближайшее время. Я смогу там выступить представителем от Элинии. Таким образом, в выигрыше будем мы оба. Ну и наконец, когда наберется необходимое количество достижений, можно будет отправляться в Аусвилию.
— Ух ты, эпический монстр! Я хочу с тобой. — От предвкушения хорошего боя фареонка аж вздрогнула.
— Погоди милая. Тебе со мной нельзя. Чтобы показать свои способности и силу организационному комитету турнира, я должен буду убить монстра сам. — Постарался я остудить пыл подруги.