Но боюсь, уважаемые боги, я не позволю вам в этой шахматной партии бросить под каток своих амбиций половину мира. За эти два года я слишком сильно привык к Атрее и тем приключениям, которые со мной тут происходят. Выйдя из режима взаимодействия с троном, я спрыгнул на находящийся под ним камень и активировал Сферу Хаоса. Сначала мне из-за информационных помех не удавалось создать четкого заклинания, но с третьей попытки сфера все же обрела нужные очертания. Собственной магической энергии у меня оставалось не много, поэтому я позаимствовал половину резерва брони и, напитав контур под завязку, высвободил стирающую все на своем пути магию Хаоса. Мир уже привычно потек, потом моргнул, и я снова оказался на центральной арене Тираны. Рев сотни тысяч глоток тут же оглушил меня, давая понять, что наконец-то все закончилось. С одного из кресел, на которых сидели боги, поднялась закутанная в полупрозрачные черные одежды фигура. Зрители, наблюдающие за этим, тут же замолчали. Контраст перехода от шума к полной тишине был настолько резким, что мой мозг смог переварить это только через секунду. Но происходящее на трибунах меня сейчас не сильно волновало, так как я не отрывал своего взгляда от плавно спускающегося ко мне аватара Магдалены. Приземлившись рядом со мной, она развела руки в стороны и вокруг нас стали появляться драконы. Мать телепортировала их прямо из Каэтора. Ящеры принимали величественные позы и, не издавая ни звука, смотрели все как один на богиню. Когда построение закончилось, звонкий колокольчик ее голоса нарушил безмолвную тишину арены.
— Отныне Шейд Каэторский провозглашается победителем Божественного турнира. Мой верный последователь, ты доказал всему миру что достоин носить титул сильнейшего приключенца. Поведай же мне о своем желании.
— Великая мать, для меня честь стоять перед тобой лично. С момента нашего прихода в этот мир стало ясно, что ничего уже не будет как прежде. Даруй моим товарищам свою искру. Отныне пусть каждый желающий присоединиться к нам и служить тебе верой и правдой сможет при обращении получить твое благословение. Я объявляю о создании новой религии и прихода в мир Атреи еще одного элемента.
— Так тому и быть. Хаос, прародитель всего сущего, откуда все пришло и куда все уйдет. Он есть начало и конец. Он есть все и он же есть ничто. Отныне и во веки веков.
Когда звонкий колокольчик Мэг затих, вместе с этим по небу снова пронеслась молния, за которой последовал раскат грома. Аватары богов один за другим стали исчезать, а их каменные троны вставать на свое место под крышей. Драконы так же вернулись обратно в Каэтор, скорее всего Мэг их призвала, чтобы создать еще более эффектную атмосферу. Зрители снова взорвались овациями. Кто-то даже пытался скандировать мое имя, но я не обращал на это особого внимания. Конечно, я мог попросить у Мэг что-то более эгоистичное. Например, войти в ее свиту, став младшим богом. Но в душе я понимал, что еще слишком рано для такого карьерного роста. Я попросту не готов к такому уровню, да и в Атрее еще осталось множество незаконченных дел. Рано или поздно мой путь все равно приведет меня к этому, если конечно я смогу пройти его до конца. Все эти мысли мелькали где-то на задворках сознания, особо не задерживаясь, так как все мое внимание было приковано к четверке друзей, которые уже выбрались с трибун и шли в мою сторону. Надувшего грудь от гордости Мелорна, немного смущенного Горина. Плачущей от счастья Аюны и ухмыляющейся Гхоры. Я никогда не допущу, чтобы тот момент в зеркальной комнате когда-либо повторился снова. И хотя Аскильтскому пророчеству уже не суждено сбыться, я все равно не могу пока расслабиться, потому что еще не все мои близкие в сборе.
Эпилог
Боги, собравшиеся перед висящей в молочно-белом пространстве сферой, должны были уже расходиться по своим делам, оставив здесь от каждой фракции лишь наблюдателей за периметром. Турнир был закончен, победитель определен, еще одна шахматная партия подошла к своему логическому завершению, определив самого искусного игрока. Но в этот раз все было по-другому. Лидеры фракций сейчас стояли вокруг лежащего на полу и корчащегося в муках бога. Его коричневый плащ сильно помялся, а капюшон, постоянно надвинутый на самое лицо, был откинут за спину.
— Тэлин, как это все понимать? Зачем ты принес в наш мир такой страшный артефакт? — Спросила у него обеспокоенная Скандия.
— Он ведь действовал не один. Кастор, именно твоему представителю должна была достаться Белая лилия. Как ты это все объяснишь? Ты захотел гражданской войны и новой эпохи смут в Атрее? — Магдалена была более дальновидной и сразу ухватила самую суть.
— Первый раз об этом слышу. У вас уважаемая богиня есть какие-то более существенные доказательства, чем простое предположение? — Холодно ответил ей глава светлого пантеона.
— Нет, но это ведь и так очевидно. Ты использовал любовь Тэлина к своему давно почившему господину в своих личных интересах. Если бы это касалось только лишь нас, я бы скромно промолчала, но твои действия подвергли угрозе нашу паству и это уже совершенно иной уровень.
— Согласен с Магдаленой. Последствия могли быть слишком непредсказуемыми. — Высказался Жерех.
— Кастор, ты превысил лимит дозволенного. Мы все равны друг перед другом, но ты решил пошатнуть баланс ради личных интересов, даже не подумав, как сильно может пострадать от этого мироздание. Смею напомнить, что именно на нем держится весь периметр нашей обороны.
— Предлагаю главам фракций и пантеонов решить судьбу Кастора общим голосование. — Выступил вперед Вулкан, поддержав доводы говорившей перед ним Скандии.
После его предложения по залу разнесся громкий смех. Кастор, выслушав своих самоназначенных судей, не мог больше сдерживаться. Не похоже было, что это смех обреченного, скорее, он выражал иронию и небольшое сожаление. Отсмеявшись он, наконец, заговорил:
— Мироздание? Вы вообще, когда последний раз проверяли линии вероятности друзья мои? Да, наши с вами способности очень далеки от того, что мог Аскильт, но даже мы можем увидеть приближающиеся в скором будущем проблемы. Да, Тэлин помог мне с расшифровкой пророчества и я решил воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы возвыситься, но все это было исключительно на благо этого мира. Кучка разрозненных государств должна превратиться в мощную империю.
— О… он прав. Грядет скверное будущее.
— Но я все равно не понимаю, зачем нужны были такие жертвы? Ты настолько ненавидишь этот мир?
Казалось, что Скандия больше всех сочувствует умирающему под прессом мироздания Тэлину. Чтобы не предъявляли Кастору, но именно Тэлин нарушил закон. Он принес в мир Атреи то, чему тут не было места. То, что должно было начисто разрушить хрупкий баланс. И какими бы благородными не были его намеренья, за все приходится платить. Этот закон применим даже к богам.
— Именно потому, что я слишком сильно полюбил этот мир, я хотел дать ему надежду. — Это все, что он смог сказать, перед тем как мироздание окончательно развеяло его сущность.
Эти по-детски наивные слова вроде бы и не были достойны бога, но они заставили всех присутствующих задуматься. Возможно, они действительно поторопились с выводами. Какой бы эгоистичной не выглядела попытка Кастора захватить власть, но пренебрегать предостережениями Аскильта они не могли. Возможно, пророчество действительно было неправильно истолковано.
Пустыня, где всегда царила вечная ночь, сейчас была безмолвна. Рядом с единственным здесь большим серым зданием без окон и дверей, привалившись спиной к стене, сидела девушка. Пепельная кожа и такого же цвета волосы были все в темно-красной крови. Полная грудь, закованная в костяной доспех, мерно вздымалась после каждого тяжелого вздоха. Рядом с ней лежал труп последнего ее врага. Плоский длинный череп бывшей королевы был проломлен в нескольких местах, отсутствовали хвост и левая рука, а грудь ее была в буквальном смысле вывернута наизнанку. По всей равнине было так же разбросано множество трупов некогда бывших одной армией, а сейчас превратившихся в злобных демонов сардукаров найтири. Это все было ради него. Паренька, который случайно встретился ей в этом безумном мире вечность назад. Он дал ей причину жить дальше, шанс не превратиться окончательно в одного из монстров, постоянно скитающихся в поисках соперников под бесконечной луной. Ей действительно хотелось верить в это, а еще она немного завидовала его хладнокровию и нескончаемому оптимизму.